Колесницы судьбы

Варя знала, что МО в отцовских сокращениях – Министерство обороны. Она залезла в поисковик и выяснила, что С.Л.С., скорее всего, новый министр обороны СССР Сергей Леонидович Соколов, сменивший в 1986 году умершего Устинова.

«…В целом все прошло неплохо, однако среди неприятных известий – полное и безоговорочное закрытие тематики по проекту № 15. Присутствовавший на совещании представитель секретариата ЦК даже высказывался об «опасности» и «бесчеловечности» данных исследований. Что делать! Пришлось покориться. Новая метла, понятно, метет по-новому, и пришедший к власти генсек, видимо, твердыми буквами решил написать на нашем алом знамени: «Ребята, давайте жить дружно!» – обращаясь к Рейгану, Тэтчер и прочим заклятым недругам советского строя. Что ж, я человек военный, и, как бы внутренне ни сопротивлялся данному решению, остается только сказать «есть» и взять под козырек».

Наутро Варя проснулась, когда Данилова и след простыл. Быстро выпила кофе с бутербродом и, даже лица не умыв, снова взялась за тетрадь своего родителя. Она продолжила группировать записи по темам. То, что относилось к тому или иному направлению, выписывала в кратком изложении на отдельный листок.

«Проект 107» означал, по всей вероятности, исследования телепатии и занимал внимание отца с первых дней его службы в институте.

Например, запись, сделанная в феврале 1969 года, одна из первых в дневнике:

«Отправляемся отбирать кандидатов к «проекту 107». Первую группу доверили возглавить мне, вторую возложили на П.А., а третью поручили В.Н.Х.».

Опять упоминается В.Н.Х. – видимо, тот самый, который пострадал от рук забуянившего «мертвяка».

Варя стала выписывать на отдельный листочек всех сотрудников института, которых упоминал по работе отец.

«Мы с А.А.Г. (видимо, тогдашний руководитель института Александр Александрович Горбунов, который вербовал отца) согласовали основные принципы первичного отбора кандидатов. Итак, это должны быть молодые люди, не старше тридцати, имеющие представление о дисциплине: курсанты военных училищ или солдаты-срочники второго года службы. Обязательно (!) – со средним образованием, с высоким уровнем интеллекта, в том числе эмоционального. И конечно, хотелось, чтобы объекты продемонстрировали хотя бы минимальные способности по изучаемой нами теме. Кто куда отправится, мы решили жеребьевкой. Мне достались – вот счастье-то привалило! – Забайкальский, Сибирский, Уральский и Дальневосточный военные округа. П.А., как самому молодому, дали Ленинградский, Московский и Прибалтийский военные округа – ну и слава богу, меньше переездов, лучше условия. В.Н.Х., опытный боец, стойкий к проявлению восточного гостеприимства, отправится на Северный Кавказ и в Среднюю Азию. Загранкомандировок, в ГДР и другие страны народной демократии, нам, естественно, не подписали. А зря! Не случайно военкоматы направляют служить за границу лучший человеческий материал».

Потом прошла пара «пустых» месяцев, следующая запись появилась только 11 апреля 1969 года:

«Ох, сколько же я проехал-пролетел-проплыл-прошагал за истекшее время! Наверное, общий километраж можно обернуть, да не один раз, вокруг экватора. Мерз в неотапливаемых вертолетах и «аннушках», трясся на «козлах» и в вахтовках ГАЗ-66, не одну и не две ночи провел на жестких скамьях аэропортов в ожидании задержанных рейсов. Ни один роман не вместит всего, что довелось мне увидеть! Начал я, конечно, сразу с ошибки. Прибыл в одну из в/ч, расквартированную под Свердловском. Полномочия дали самые широкие, командир части прекрасно меня встретил. Предложил: а вы сами, товарищ лейтенант, предложите личному составу принять участие в ваших исследованиях. И вот вечерняя поверка. Плац. Личный состав части построен повзводно. Холодрыга, далеко за минус двадцать. От дыхания ресницы и меховые части ушанок покрываются инеем. И вот командир полка объявляет: «К нам прибыл из Москвы ученый-исследователь такой-то. Он должен сделать объявление». Я делаю шаг вперед и выкрикиваю: «Благодаря полномочиям от Министерства обороны СССР я набираю добровольцев для проведения исследований и экспериментов. Тех, кто будет отобран, передислоцируют в воинскую часть под Москвой и обеспечат дополнительным питанием на санаторном уровне. За время проведения экспериментов они получат также денежное довольствие в размере двести рублей ежемесячно. Кто хочет принять участие в отборе, два шага вперед!»

Я своим объявлением выпустил джинна из бутылки, потому что все – абсолютно все! – военнослужащие, находившиеся на плацу, сделали эти самые два шага вперед!

Потом пришлось мне самому проводить долгий и кропотливый отбор – как в других воинских частях, безо всякого широковещательного объявления: сначала по анкетам, потом по собеседованиям с командирами, а после и по личным беседам. Хороших ребят, и умных, и толковых, набиралось много. Одно было плохо: способностями по требуемой мне тематике обладали очень и очень немногие. Я даже стал сомневаться, честно говоря, в перспективности дальнейшей работы.