Колесо страха

Хелена огорошила меня, но это был приятый сюрприз, который не заставил бы меня утешать себя спиртным. Однако ситуация с мадемуазель Дахут была совсем иной. Она полностью выбила меня из колеи. Если бы я был кораблем, плывущим на всех парусах, а мой разум — навигатором, способным безопасно провести меня по изведанным морям, то Хелена была бы легким порывом ветра, ожидаемым и желанным, а Дахут — ураганом, способным забросить корабль в чуждые и неведомые воды, где навигация бессильна.

— Хелена поможет доплыть до порта под названием Рай. А другая — до порта под названием Ад.

Билл промолчал, внимательно глядя на меня. Я налил себе еще.

— За обедом будет вино и коктейли, — мягко заметил Билл.

— Отлично. — Я залпом выпил бренди.

И подумал: «Дело вовсе не в ее дьявольской красоте, нет. Но почему же я так возненавидел ее с первого взгляда?»

Теперь ненависти во мне не было, осталось только жгучее любопытство. Но откуда это смутное ощущение, будто я давно уже с ней знаком? И другое чувство, уже не столь смутное: она тоже знает меня…

— Она напоминает мне о море… — пробормотал я.

— Кто? — спросил Билл.

— Мадемуазель д’Ис.

Билл отшатнулся.

— Кто такая мадемуазель д’Ис? — сдавленно произнес он.

— Ты не знаешь имен собственных гостей? — подозрительно осведомился я. — Эта девушка в гостиной — мадемуазель Дахут д’Ис де Керадель.

— Нет, этого я не знал, — прошептал Билл. — Доктор Лоуэлл просто назвал ее «госпожа де Керадель». Да, пожалуй, еще выпить тебе не помешает. Я составлю тебе компанию.

И мы выпили.

— Я никогда не встречал их до сегодняшнего вечера, — спокойно сказал Билл. — Де Керадель позвонил Лоуэллу вчера утром. Они оба — выдающиеся психиатры, их интерес друг к другу вполне понятен. Лоуэлл пригласил его вместе с дочерью на ужин. Старик привязался к Хелене и часто зовет ее в гости с тех пор, как она вернулась в Нью-Йорк, поэтому решил позвать и ее. Хелена, кстати, тоже тепло к нему относится. — Допив бренди, он отставил стакан в сторону. — Насколько я понял, де Керадель уже около года живет здесь, но он и не думал обращаться к доктору Лоуэллу до того, как вышли наши с тобой интервью.

Осознав, на что он намекает, я вздрогнул.

— Ты хочешь сказать, что…

— Ничего я не хочу сказать. Лишь отметил совпадение.

— Но если бы они были как-то связаны со смертью Дика, то разве стали бы рисковать и приходить сюда?

— Они хотят выяснить, что именно нам известно. И известно ли. — Билл поколебался. — Может быть, это ничего не значит. Но именно такого я и ожидал, когда создавал ту наживку. А де Керадель и его дочь вполне подходят на роль тех рыбок, которых я собирался поймать. Особенно учитывая имя мадемуазель д’Ис. — Обойдя вокруг стола, он опустил ладони мне на плечи. — Алан, у меня есть идея. Она мне и самому кажется слегка безумной, но, возможно, ты отнесешься к этому иначе. У нас тут не «Алиса в Стране Чудес», а какая-то «Алиса в Стране Дьявола». Я хочу, чтобы сегодня ты говорил все, что приходит тебе на ум. Все. Пусть тебя не сдерживают правила этикета, вежливость, приличия. Если тебе захочется сказать что-то обидное — так тому и быть. Не думай о чувствах Хелены. Забудь о Лоуэлле. Говори все, что приходит тебе в голову. Если де Керадель выскажет что-то, с чем ты будешь не согласен… поспорь с ним. Если он выйдет из себя — тем лучше. Сделай вид, что напился и позабыл о благопристойности. Ты будешь говорить, я слушать. Понял?

— In vino veritas, истина в вине, — рассмеялся я. — Только ты хочешь, чтобы вино во мне вытащило на свет божий истину из остальных. Что ж, здравый психологический подход. Ладно, Билл, давай еще выпьем.

— Ты свою меру знаешь. Но помни, что ты должен притвориться пьяным, а не напиться.

Мы спустились к ужину. Я чувствовал любопытство, азарт и беспечное веселье. Образ мадемуазель д’Ис в моем сознании сократился до ореола золотистых волос и фиалковых глаз на белоснежном лице. А вот образ Хелены оставался четким, как профиль на античной монете.

Мы сели за стол: доктор Лоуэлл во главе, слева — де Керадель, справа — мадемуазель Дахут. Хелена заняла место рядом с де Кераделем, я — с Дахут. Билл уселся между мной и Хеленой.

Стол накрыли очень красиво, а высокие свечи, заменявшие электрическое освещение, придавали комнате особое очарование. Дворецкий принес вкуснейшие коктейли. Я поднял тост в честь Хелены:

— Ты прелестная древняя монетка, Хелена. Монетка с чеканкой самого Александра Македонского. И когда-нибудь эта монетка ляжет в мой кошель.

Доктор Лоуэлл потрясенно посмотрел на меня — мои слова его шокировали.

Но Хелена чокнулась со мной бокалом.

— Но ты ведь не потеряешь меня, правда, милый?

— Нет, дорогая, и я никому тебя не отдам, не позволю похитить тебя, моя прелестная древняя монетка.