Колесо судьбы. Дочь вождя

– Я вижу тебя, – так же хрипло ответила Кена и коснулась щеки Льефа рукой. – Вижу тебя всегда, даже когда закрываю глаза. Теперь я вижу тебя и во сне. Льеф… – она негромко вскрикнула.

Движения становились всё быстрей, и Льеф не знал, что доставляет ему большее наслаждение – лоно Кены, ласкающее его плоть, или то, что он видел перед собой: стройное, гибкое тело, которого можно касаться и ласкать, исполненное нездешними чувствами лицо. Девушка стонала и гнулась в его руках. Шарила по груди и лицу Льефа ладонями, зарывала пальцы в его волосы. А потом коротко вскрикнула и обмякла в его объятиях.

Льеф рыкнул и, рывком уронив Кену на спину, накрыл собой. Не сдерживаясь, он вбивался в ее тело, она же, извиваясь, судорожно сжимала его плечи.

– Кен-на… – прошептал Льеф.

Кена уткнулась носом ему в плечо. Так они и уснули – найдя силы только на то, чтобы укрыться плащом.

Глава 10. Друг

Льеф проснулся первым. Кена лежала в его объятиях, и, приподнявшись на локте, северянин какое-то время разглядывал южанку и думал о том, как хорошо было бы просыпаться так каждый день, удерживая её в руках.

Он шевельнул кистью под плащом. Забрался под рубаху и огладил тело Кены – тёплое и нежное.

Кена пошевелилась, но глаз не открыла. Льеф провёл пальцами дальше, изучая её. Затем наклонился и поцеловал чуть ниже подбородка.

Кена едва заметно запрокинула голову.

– Ты не спишь, – прошептал Льеф и прикусил тонкую кожицу у неё на шее.

Кена не ответила, только обняла его одной рукой, и Льеф понял это как приглашение продолжать.

Кена закусила губу и тяжело задышала.

Потом замерла, во все глаза глядя на Льефа. Льеф наслаждался тем, что видит. Кена, хрупкая и неземная, сейчас была полностью доступна для него.

Льеф осел на неё, тяжело дыша.

Кена обняла его. Ладони чужачки скользили по широкой спине северянина.

– Льеф, я люблю тебя… – прошептала Кена.

Льеф не нашёл сил ни подняться, ни ответить. Только прошептал едва слышно:

– Сердечко моё…

***

Немного придя в себя, они доели остатки ужина, собрали вещи и снова взобрались на коня.

Кене, сидевшей спереди, казалось, что она тонет в исходящем от Льефа тепле. В мягком мехе куртки и твёрдой уверенности его рук, державших поводья.

Она снова задремала, и большую часть пути провела в полусне. Ещё дважды они останавливались на ночной привал, а на третий день добрались до королевского двора.

– Льеф! – Сигрун стала первой, кто увидел их и узнал, потому что изба её стояла на самом краю.

Она хотела было обнять северянина, но замерла, с удивлением глядя на закутанную в волчий плащ рабыню. Не укрылись от взгляда лекарки и длинные волосы, сбегавшие по плечам девушки – совсем как у свободных людей.

– Я вижу, заклятие не прошло, – спокойно сказала Сигрун.

– Что с того? – Льеф только крепче прижал Кену к себе.

– Ничего, – Сигрун пожала плечами и чуть отступила.

– Как у вас здесь дела? Какие-то новости есть?

– Дочь кузнеца, говорят, от Феагунда, сына Эрика, понесла. Да только отец не станет сына признавать. Эрл из Ларвика прислал своих людей – говорили с конунгом, чтобы торговать у нас шерсть. Да ещё Иблан на зимнем пиру встал да и дал обет, что походом до самой земли султанов дойдёт. Все бегают, собирают корабли… Спорят, одумается или нет. А ты езжай к Руну, он тебя ждёт.

– Сначала Эрику покажусь. Пусть знает, что я здесь.

Сигрун не спорила. Они распрощались и разошлись. Льеф пустил коня в рысь, но чувство покоя, всю дорогу сопровождавшее Кену, теперь развеялось. Да и тело Льефа напряглось за её спиной.

***

В доме Эрика – похожем на тот, что принадлежал Хальроду, но только превышавшем его в размерах в несколько раз – каждый из сыновей имел собственную спальню, в которой стояла довольно широкая, укрытая пологом и застеленная пуховой периной кровать. И хотя Льеф не являлся одним из сыновей и должен был спать в пристройке, предназначенной для его корабельной дружины, конунг с почётом принял пасынка и приказал тотчас же приготовить для него покой.

– Что нового, мой господин? – спросил Льеф. – Слышал я, Иблан собрался в страну султанов войной? Как бы не натворил он дел, с кем тогда будем торговать?

Конунг поморщился.

– Пусть плывёт, – сказал он, – он бы ещё в Винланд корабль снарядил. Дураков закон не берёт. А я вот, Льеф, хотел с тобой поговорить.

Он поманил Льефа к себе, и тот подошёл.

– Нужно бы к горцам Британским снарядить поход. Эрлы Ларвика хотят покупать у нас шерсть. А столько товара, чтоб с ними торговать… нет. Я пообещал им, что осенью мы привезём шерсть в Ларвик, но нужно ее достать, а у скоттов этого добра полно.

– Дело верное. Рун легко соберёт людей.

Эрик прицокнул языком.

– Рун… Рун, конечно, людей соберёт. Но ты проследи, чтобы корабли снарядили хорошо. И чтобы Рун не перепутал запад и восток, когда пойдет по морю. Доверяю это тебе.

В следующую секунду глаза Эрика замерли на Кене.

Пленница, стоявшая у Льефа за спиной, поймала его пристальный взгляд. Ей стало неуютно, и она инстинктивно провела по волосам рукой, но от этого получилось только хуже: в глазах Эрика блеснул неприятный огонёк.