Колесо убийств

– Вы рассказали всё практически безупречно, мистер Спектор, – голос Марты был ровным, – кроме одной немаловажной детали. Мой брат, конечно, придумывал фокусы. Но далеко не все. Многие из них были моими собственными. – Она говорила тихо и гордо, подавленная тоской об упущенных возможностях и нереализованном потенциале. Но наконец часть происходящего обрела смысл. Паолини – или Зейбус, или как там его звали, – уговорил её отказаться от своих фокусов пятнадцать лет назад. Ей досталась роль ассистентки, пока гений Паолини поражал публику. Но её обида переросла в ненависть. Поэтому она придумала идеальный способ вернуть себе то, что принадлежало ей по праву. Книгу написала она, но настоящим мастером манипуляций оказался Паолини.

– Думаю, величайший из увиденных нами трюков тоже принадлежал вам, – мягко заметил Спектор. – Трюк, заставивший карьеру Паолини исчезнуть в мгновение ока.

– Он относился ко мне как к рабыне. Вот кем я была для него. Но без меня у него не было бы никаких перспектив.

– Пожалуй. Думаю, крайне велика вероятность того, что вы правы. – С этим новым внезапным откровением возникало слишком много неотложных тем для обсуждения, поэтому Спектор поспешил прервать беседу. – Мы с Мартой должны идти. Но вы держитесь, Иббс. Мы скоро вытащим вас отсюда. А пока мне нужно разобраться с ещё кое-какими делами.

Марта одарила Иббса тонкой улыбкой.

– Доброй ночи, Эдмунд.

Всё еще ошеломлённый услышанным, Иббс приглушённо отозвался:

– Доброй ночи, Марта.

Она казалась образцом приличия. Но Эдмунд не мог не заметить хитрый взгляд, который она бросила в его сторону, когда её увели из камеры. Она подмигнула ему? Возможно, это была всего лишь игра тусклого света. Или его перевозбуждённое, полное грёз воображение.

В одиночестве Иббс сидел на скамье, холодной и твердой, словно могильная плита, и думал, что делать. В конце концов он решил не делать ничего. Позволить шестерням правосудия вращаться в своем собственном величественном темпе. (Те же самые шестерни грозились неминуемо привести невинную Карлу Дин к виселице. Иббс потёр лоб и попытался выкинуть из головы эту неприятную мысль.)

Он не был и никогда не мог быть человеком действия. Вот что делало ситуацию настолько абсурдной. Он предпочитал не растрачивать силы – так всегда говорила его любящая мать. Иббс представил, как она узнает, что её единственный сын – хладнокровный убийца. Он сморгнул слёзы, а затем лёг на спину, уставившись в потолок.

* * *

Для Джозефа Спектора вечер только начинался. У него было запланировано несколько встреч. Он пожелал Марте спокойной ночи, прежде чем отправиться в путешествие по Лондону из одной тюремной камеры – в недрах Скотланд-Ярда – в другую. В Холлоуэй.

Воспользовавшись привилегиями Флинта, он смог договориться о кратком ночном визите к их последней заключённой, ставшей знаменитостью. К женщине дня.

– Миссис Дин. Прошу прощения, что потревожил вас посреди ночи.

Она отнеслась к его появлению на удивление приветливо.

– Не волнуйтесь, сейчас сон едва ли приносит мне пользу. Из-за сновидений, если вы понимаете, о чём я.

Спектор склонил голову.

– Мы с вами не встречались прежде, но, разумеется, я о вас наслышан. Меня зовут Джозеф Спектор, я работаю на Скотланд-Ярд. Но я не полицейский, так что вам не о чем беспокоиться. Я пришёл сюда, чтобы задать вам несколько крайне важных вопросов.

– Задавайте. К вопросам я уже успела привыкнуть.

– Это вряд ли будут те вопросы, к которым вы привыкли. Для начала, вы когда-нибудь слышали о фокуснике, зовущемся профессор Паолини?

Выражение её лица исказило острое изумление. На этот раз её действительно застали врасплох.

– Профессор…

– Паолини.

– Паолини. Нет. Боюсь, это имя мне незнакомо, мистер Спектор. Почему вас это интересует?

– Мне очень жаль, но, боюсь, у меня недостаточно времени, чтобы объяснить. Но все образуется, как говорится. Следующий вопрос: вы когда-нибудь посещали Гранатовый театр на улице Стрэнд?

Её вид вновь выразил растерянность.

– Ну да, кажется, посещала. Но это было много лет назад.

– А ваш муж?

– Насколько мне известно, нет.

Спектор вынул из внутреннего кармана сложенный лист бумаги, осторожно развернул его и положил на столик перед Карлой.

– Я хотел бы, чтобы вы взглянули на эти имена и сказали мне, знакомы ли вам какие-нибудь из них.

Как и было велено, она внимательно изучила список.

– Ремистон? Необычная фамилия.

– Вам доводилось слышать её прежде?

– Да. Кажется, я слышала, как Доминик упоминал её раз или два.

– В каком контексте?

– О, тогда он говорил не со мной. Я просто слышала, как он называл эту фамилию по телефону. Телефонные разговоры он всегда вёл в своем домашнем кабинете, иногда до глубокой ночи. Он говорил, что обсуждает важные дела. Но я определённо слышала фамилию Ремистон.

– Что насчёт остальных имён?

– Ну, Эдмунд Иббс приходил ко мне сегодня. Если не ошибаюсь, он один из представителей моей защиты.

– Совершенно верно. А остальные?