Колесо убийств

– Уверен, что нет. И тем не менее факт остается фактом: вы солгали об увиденном на ярмарке. О том, кто был там в ту ночь. И когда дело Дина будет передано в суд, а вас призовут к свидетельству, вам придётся лгать перед людьми и Богом. Вам это удастся? Вы на это решитесь? – Рэнсом начал потеть. Его глаза метались из стороны в сторону, но спасения не было. – Вы оказались рядом с Домиником Дином, когда он умирал, не так ли? Вы сделали всё возможное, чтобы спасти его. Это достойно похвалы. Но как насчёт того, что вам довелось увидеть? Не могли бы вы рассказать мне об этом? Рассказать мне, что произошло. И, доктор Рэнсом, – лицо старика ожесточилось, – не лгите мне.

* * *

– Эй! Иббс!

Иббс сел прямо, и у него тут же закружилась голова. Бог знает как – или как долго, но ему удалось поспать. Тем временем Генри, охранник, должно быть, завершил своё дежурство. Констебль, возникший в дверном проёме решётчатой камеры, был ему незнаком.

– Тут кое-кто хочет вас увидеть.

Иббс прочистил горло.

– Кто?

– Ваша невеста. Считайте, вам повезло, что я старый романтик.

– Но я…

Прежде чем ему удалось произнести хоть слово, рядом с констеблем возникла Марта. Без сценического костюма её фигура оказалась совершенно иной. Марта была одета скромно, лёгкий макияж подчеркивал черты её лица. Но эта Марта была не более реальной, чем усыпанная блёстками ассистентка фокусника. Это было всего-навсего очередное шоу.

– Дорогой, – начала она. Иббс сглотнул. – Дорогой, я не могла не прийти, чтобы увидеть тебя. Констебль очень любезно позволил мне заглянуть к тебе на пять минуточек. Я пыталась объяснить ему, что все это – ужасное недоразумение, но он должен делать свою работу, я полагаю.

Констебль склонил голову.

– Спасибо, что пришла, – пробормотал Иббс.

– Разве же я могла поступить иначе, мой милый? Подойди поближе, дай мне на тебя взглянуть. – Иббс проковылял к двери. – О, дорогой, что они с тобой сделали? Ты выглядишь до смерти перепуганным. – Констебль прочистил горло. – Ох, кажется, этот джентльмен пытается намекнуть мне, что наша краткая встреча подходит к концу. Но не беспокойся – мы вытащим тебя отсюда быстрее, чем ты думаешь. Только, пожалуйста, можно мне один маленький поцелуй на дорожку? – Она наклонилась вперед, просунув лицо между прутьями решётки.

– Будьте добры, отойдите от двери камеры, – потребовал констебль.

– Прошу, та женщина-полицейский тщательно обыскала меня и не нашла ничего, что могло бы представлять угрозу. На мне даже шляпной булавки нет. Всё, о чём я прошу – это один-единственный поцелуй с моим возлюбленным.

Констебль слегка покраснел и шаркнул ногой.

– Один поцелуй, – смягчился он.

Иббс наклонился, и они с Мартой поцеловались сквозь решетку. Это продолжалось, вероятно, меньше трёх секунд, но этого было достаточно. Иббс ощутил, как что-то тонкое и холодное внезапно проскользнуло между его губ. Отступив на шаг назад, Марта подмигнула ему. На этот раз Иббс точно видел это.

– Спокойной ночи, мой дорогой.

Иббс спрятал крошечный предмет под язык.

– Спокойной ночи, – отозвался он.

После этих слов Марта удалилась.

Констебль покачал головой.

– Знаете что, Иббс? Не знаю, убийца ли вы, но вы точно счастливчик.

Иббс глупо улыбнулся и вернулся на скамью. Когда он удостоверился, что констебль вернулся за свой стол, он выплюнул предмет, который передала ему Марта, и рассмотрел его, держа на раскрытой ладони. Это был ключ.

Иббс принялся ждать. Он бродил по своей камере. Время от времени он поглядывал на дежурного констебля через решётку. Констебль читал газету. Вчерашнюю. Иббс едва мог представить, что будет в утренних колонках.

Вскоре газета надоела констеблю, и он свернул её вдвое. Иббс проследил за тем, как глаза дежурного начали медленно закрываться, прерываясь на редкие, беспорядочные моргания. Через несколько минут констебль уснул. Но это не было похоже на обычную дрёму. Тело констебля выглядело слишком тяжёлым, его дыхание казалось слишком медленным. Он не храпел, хотя его сдавленные выдохи походили на шипение. Иббс на пробу с грохотом ударил по решётке. Констебль не пошевелился. Затем Иббс хрипло выкрикнул: «Эй! Вы!» Снова ничего. Иббс заметил на столе пустую чайную чашку и задумался, что Марта в неё подлила.

В конце концов осмелев, Иббс вставил ключ в замочную скважину камеры. Он идеально подошёл. Иббс резко повернул его и почувствовал, что замок поддался. Все, что он мог слышать теперь, было эхо его сердцебиения, отдающееся в ушах. Все, что он мог чувствовать, было пульсация крови в висках, когда он вышел из камеры.

У Иббса хватило духа, чтобы запереть за собой дверь камеры.

Он осторожно направился к выходу из здания, которое теперь выглядело почти неестественно пустым. Часы, висящие в коридоре, показывали двадцать пять минут третьего. Единственными звуками, которые разносились в стенах участка, было их тиканье и отголоски шагов Иббса. Он окунулся в уличный ночной воздух свободным человеком.