Колесо убийств

Марта придумала свой план ещё во время последних гастролей с Паолини. Но ей пришлось дождаться возвращения в Англию, прежде чем претворить задуманное в жизнь. К удаче Марты, Паолини практически преподнёс ей идею на блюдечке. Вы помните, он говорил о покупке английских газет за границей? Вот как он узнал о деле Дина. И эта история пленила его. Он стал практически одержим ею в последние недели своего турне. Гибель Доминика Дина поглотила его воображение. В сочетании с перечитыванием Шерлока Холмса это привело его к изобретению альтернативной разгадки убийства на чёртовом колесе. Именно её он и пытался явить миру.

К счастью, он оставил достаточно следов, чтобы мне удалось проследить за ходом его мыслей. А именно рассказ Конана Дойла под названием «Загадка Торского моста».

По сюжету на одноименном мосту была застрелена женщина. Хладнокровное убийство на первый взгляд. На самом же деле эта женщина соорудила устройство, которое сбросило оружие с моста в воду. Благодаря этому самоубийство стало казаться убийством и позволило погибшей повесить на другого человека вину за несовершённое преступление.

Паолини был поражён этой историей. Он уловил сходство между женщиной на мосту и мужчиной на чёртовом колесе. Выражаясь кратко, его теория заключалась в том, что Доминик Дин застрелился, подставив свою жену.

Сейчас нам с вами, разумеется, известно, что есть несколько фактов, опровергающих эту теорию. В частности, выстрел в живот является особенно мучительным способом смерти, который человек вряд ли выберет по собственной воле. Но не важно, считаем ли мы, что эта теория верна. Важно то, что Паолини считал её верной. Он искренне полагал, что отыскал решение неразрешимой загадки. Он был уверен, что Доминик Дин покончил с собой, возложив вину на супругу. И он отчаянно пытался это доказать. Но его эго не позволило ему держать рот на замке: он рассказал всё Марте. Разумеется, он всё ей рассказал. Скорее всего, она была единственной, кто его слушал. И благодаря этому в её голове возник план – объединить его фокус с убийством со своим собственным, реальным способом.

У Иббса закружилась голова.

– Так кто меня ударил?

– Паолини.

– Зачем он это сделал? Во всём этом нет никакого смысла.

– В этом есть смысл, если брать в расчёт характер Паолини. Его карьера находилась на грани краха, и он, пытаясь её спасти, отчаянно хватался за любую сенсацию, какой бы нелепой она ни казалась. Помните, он отчаянно добивался присутствия Эндрю Моргана, надеясь, что его имя снова украсит печатные заголовки. И можно с уверенностью сказать, что именно тайна убийства на колесе обозрения была причиной, по которой он пригласил Моргана в театр той ночью.

Стоит отдать должное, Паолини был искусным шоуменом. Его план состоял в том, чтобы мы все сбежались на звук выстрела, что мы и сделали. Он хотел, чтобы мы ворвались в гримёрку, что мы и сделали. И ему было нужно, чтобы мы обнаружили его труп. Что мы и сделали.

Однако его план имел одно явное отличие от того, что произошло в конечном счёте. Согласно своему плану он должен был всего-навсего притвориться мёртвым. Он хотел инсценировать убийство в запертой комнате, поставив себя на место жертвы, а вас, мистер Иббс, на место убийцы – запоздалой замены Моргана. Он отвлек вас, а затем лишил сознания. Его задумка состояла в том, чтобы, очнувшись, вы оказались в том же положении, что и Карла Дин – в положении очевидного убийцы. Он бы выждал появления полиции, а затем чудесным образом воскрес. Как Лазарь. И в конце всей этой феерии он бы бодренько рассказал, как выставил нас всех дураками. Но всё, разумеется, пошло не так, верно?

– Значит, он собирался использовать убийство в запертой комнате как рекламный ход?

– Да. Но всё, естественно, вышло не совсем так, как он задумал. Проблемы начались с того, что внезапное окончание шоу заставило Эндрю Моргана, журналиста, которого пригласил Паолини, уйти. Но вы оказались вполне достойным дублером, мистер Иббс. Поэтому Паолини решил не отступать от своего плана. Возможно, именно Марта подтолкнула его к этому – ведь и её план не смог бы воплотиться нигде, кроме Гранатового театра, и она не хотела лишаться своей возможности. И пускай она не могла проникнуть в его гримёрку, вы вскоре сами поймёте, что ей это и не было нужно.

– А если точнее?

Губы Спектора растянулись в тонкой улыбке.