Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

«Грядет Последняя битва, – думал Лан. – Должен ли я отказать им в праве сражаться рядом со мной?»

Да, должен. Правильнее будет не называть своего имени, держаться понезаметнее. Лан смотрел прямо перед собой, держал руку на мече, не открывал рта, но приосанивался при каждом возгласе «Тай’шар Малкир». Казалось, этот клич придавал ему сил.

Ворота между двух крепостей были открыты, но солдаты проверяли всех проходящих. Лан осадил Мандарба, и его люди остановились у него за спиной. Может, арафелцам приказано высматривать его? Но что ему остается, кроме как идти вперед? Обходной путь занял бы несколько недель. Дождавшись очереди, караван подступил к караульному посту.

– Куда направляетесь? – осведомился арафелец в форме. Его волосы были заплетены в косицы.

– Мы едем в Фал Моран, – ответил Лан. – Из-за Последней битвы.

– Ждать не будете, как все остальные? – Закованной в латную рукавицу рукой арафелец махнул в сторону собравшихся у крепости малкири. – Ждать своего короля?

– Нет у меня короля, – тихо ответил Лан.

Солдат помолчал, медленно кивнул и потер подбородок, после чего жестом велел товарищам проверить содержимое повозок:

– Придется заплатить пошлину.

– Я намерен передать весь груз шайнарцам для Последней битвы, – сказал Лан. – Даром.

Стражник недоверчиво прищурился.

– Клянусь, – тихо произнес Лан, глядя ему в глаза.

– Значит, обойдемся без пошлины. Тай’шар Малкир, друг.

– Тай’шар Арафел. – Лан тронул коня каблуками, и тот двинулся вперед.

Лан терпеть не мог проезжать через Сребростенную Цитадель – у него всегда возникало чувство, будто в него целятся тысячи лучников. Но троллокам здесь придется несладко, если арафелцы вынуждены будут отступить так далеко. В прошлом такое случалось, и крепости всегда удавалось выстоять: например, во времена Йакобина Неустрашимого.

Почти весь путь Лан проделал затаив дыхание. Наконец-то он выехал из ущелья, и копыта Мандарба дробно зацокали по дороге, ведущей на северо-восток.

– Ал’Лан Мандрагоран? – окликнули его издали.

Лан замер. Голос доносился сверху. Лан повернулся и поднял взгляд на крепость у левой стены. Из оконца торчала чья-то голова.

– Да будет славен Свет, это и в самом деле вы! – С этим возгласом голова исчезла.

Лану захотелось дать деру, но в таком случае человек, несомненно, обратится к остальным. Поэтому он решил подождать. Из дверей крепости выбежал человек, и Лан узнал его: то был мальчишка, еще не доросший до мужчины, в красной одежде и дорогом синем плаще. Кайзель Норамага, внук королевы Кандора.

– Лорд Мандрагоран, – подбежал к нему юноша, – вы все-таки явились! Когда я услышал, что подняли знамя Золотого журавля…

– Я не поднимал его, принц Кайзель. Потому что намеревался ехать один.

– Ну конечно. Мне бы хотелось поехать с вами. Можно?

– Это не самое мудрое решение, ваше высочество, – заметил Лан. – Ваша бабушка сейчас на юге. Предположу, что Кандором правит ваш отец. Вам следует быть рядом с ним. Как вы здесь оказались?

– С отцовского дозволения и по приглашению принца Кендрала, – ответил Кайзель. – Мы оба хотим поехать с вами.

– И Кендрал тоже? – оторопел Лан. – Внук короля Арафела? Каждому из вас следует быть рядом со своими народами!

– Предки дали клятву, – заявил юноша. – Поклялись защищать людей и держать оборону. Эта клятва сильнее крови, лорд Мандрагоран, сильнее, чем чье-то желание или чей-то выбор. Ваша жена велела нам ждать здесь; сказала, вы минуете перевал и даже не поздороваетесь.

– Как вы меня узнали? – спросил Лан, сдерживая гнев.

– По коню. – Кайзель кивнул на Мандарба. – Ваша жена говорила, что вы попробуете изменить внешность, но коня менять не станете.

«Чтоб ей сгореть, этой женщине», – подумал Лан, слыша, как по всей крепости разносятся возгласы. Его переиграли. «Будь ты проклята, Найнив. И да благословит тебя Свет». Через узы он попробовал передать ей досаду и любовь.

А потом Лан глубоко вздохнул и сдался.

– Золотой журавль летит на Тармон Гай’дон, – негромко промолвил он. – Пусть за мной последуют все мужчины и женщины, готовые сражаться в Последней битве.

Он закрыл глаза и стал слушать, как возгласы превращаются в приветственные кличи, которые в конце концов сливаются в оглушительный рев.

Глава 43 Чаю?

– Значит, эти самые Аша’маны утверждают, что порчи больше нет? – спросил Галад, когда они с Перрином Айбара пробирались по недавнему полю битвы.

– Вот именно, – ответил Перрин. – И я склонен им верить. Зачем им лгать?

– Из-за безумия? – приподнял бровь Галад.

В ответ Перрин кивнул. Занятный он человек, этот Перрин Айбара. Когда Галад без обиняков резал правду-матку, другие зачастую сердились, но с Перрином можно было не сдерживаться: искренность была ему по душе. Если он приспешник Темного или отродье Тени, то весьма необычного сорта.

На горизонте светало. О Свет, выходит, ночь уже прошла? Землю устилали трупы – по большей части троллочьи. Тошнотворная вонь паленой шерсти и горелого мяса смешивалась с запахами крови и сырой земли. Галад чувствовал себя совершенно выбившимся из сил.