Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Баррига задрожал. За что ему такое горе? Он простой купец. «Зря я не послушал Ребека», – мелькнула в голове мысль. Позади осталась дымящаяся башня Хиит, куда направлялся его караван. Но как же так?!

Ладно, разлеживаться некогда. Надо идти. На восток. Баррига доберется до Арафела. Не может такого быть, чтобы и другие государства Порубежья пали.

Он стал взбираться на холм, цепляясь за куцые завитки удушуя, чьи побеги походили на червей. Голова кружилась. Когда он оказался на вершине, в глазах поплыло, и Баррига упал. Промокшая повязка сочилась кровью.

Заметив впереди какое-то движение, он поморгал и сфокусировал взгляд. В небесах клубились грозовые тучи. Перед Барригой возникли три ловко двигавшиеся фигуры в черно-коричневых одеждах. Мурддраалы!

Нет. Он сморгнул кровь и слезы. Нет, вовсе не мурддраалы. Это были люди. У каждого за спиной короткие копья, лицо прикрыто красной вуалью. Все трое шли пригнувшись и внимательно осматривали местность.

– Хвала Свету, айильцы! – прошептал он. Баррига был в Андоре, когда там объявился Ранд ал’Тор. Всем известно, что айильцы следуют за приручившим их Драконом Возрожденным.

«Я спасен!»

К нему подступил один из троицы. Почему у него красная вуаль? Странное дело. Взгляд жесткий, темные глаза как остекленевшие. Айилец опустил вуаль, открыв улыбающееся лицо.

У него были острые подточенные зубы. Улыбка сделалась шире, и человек вытащил поясной нож.

Глядя на этот жуткий оскал и злорадное ликование в глазах своего убийцы, Баррига залепетал что-то нечленораздельное. Это были вовсе не айильцы. А нечто совсем иное.

Это был оживший кошмар.

* * *

Во сне Ранд ал’Тор, Дракон Возрожденный, спокойно сидел, вдыхая прохладный освежающий воздух. Рядом, ласково целуя кожу, проплывали влажные белые облака.

Его ночным троном был плоский булыжник на горном склоне. Внизу, за облаками, виднелась узкая долина. Место не было настоящим. Оно даже не находилось в Мире снов, где он сражался с Отрекшимися, – пространстве, о чрезвычайной опасности которого не раз предупреждали Ранда.

Нет, это был один из его обычных снов. Теперь Ранд умел их контролировать. В этих снах он, защищенный малыми стражами, мог спокойно все обдумать, пока его тело отдыхало рядом с Мин в новом лагере на Поле Меррилор, окруженном порубежниками. Здесь же находилась Эгвейн со своими армиями. Ранд был к этому готов. Сказать больше, на это он и рассчитывал.

Наутро все остальные выслушают его требования. Нет, он не станет убеждать их не мешать ему уничтожить печати. Печати он сломает независимо от мнения Эгвейн. Нет, его требования будут обращены к монархам государств мира – а взамен он отправится к Шайол Гул, чтобы противостоять Темному.

Он не знал, что делать, если ему откажут. Хотя отказать будет непросто. Бывает, полезно иметь репутацию человека, склонного к импульсивным поступкам.

Ранд вздохнул, глубоко и умиротворенно. Здесь, в его снах, холмы оставались зелеными. Такими, как он их помнил. Там, внизу, в безымянной долине, укрытой за Горами тумана, он начал путешествие – не первое и не последнее, но, пожалуй, самое важное и уж точно самое болезненное.

– А теперь я вернулся, – прошептал он. – И снова изменился. Человек беспрестанно меняется.

Гармоничным было это возвращение – туда, где он впервые дал отпор убийце внутри себя, где он впервые пробовал сбежать от тех, кого должен был держать поблизости. Он закрыл глаза, наслаждаясь спокойствием. Безмятежностью. Гармонией.

Откуда-то издалека донесся крик боли.

Ранд открыл глаза. Что это было? Он встал и осмотрелся. Это место, защищенное и безопасное, существовало только в его сознании. Не может быть…

Снова тот же крик. Где-то далеко. Он нахмурился, поднял руку, и пространство развеялось, словно туман. Теперь Ранд стоял в кромешной тьме.

«Здесь», – подумал он и, очутившись в длинном коридоре, зашагал вперед. Гулкий звук шагов отражался от стен, отделанных темным деревом. Эти вопли выбили его из равновесия. Кому-то было очень больно, и этот «кто-то» нуждался в его помощи.

Ранд сорвался на бег. Вот она, дверь в конце коридора, тоже деревянная, красно-коричневая и узловатая, словно толстые корни очень старого дерева. Ранд схватился за ручку – вернее, отросток корня – и рванул дверь на себя.

В просторной комнате было черным-черно, будто в глубокой подземной пещере. Казалось, сами ее стены впитывают и поглощают свет. Отсюда и доносились крики – слабые, будто приглушенные кромешным мраком.

Ранд переступил через порог, и его поглотила тьма, будто высасывающая саму жизнь, как сотни пиявок высасывают кровь из вен, но он не остановился. Непонятно было, где кричат, и поэтому Ранд пробирался вдоль стены – на ощупь костяной, гладкой, но местами растрескавшейся.

Комната была круглой. Такое чувство, что Ранд оказался внутри громадного черепа.

«Вот!» Впереди едва заметный свет, единственная свеча на полу из черного мрамора. Ранд поспешил к ней. Да, рядом фигура, сгорбилась у белой костяной стены. Женщина с серебристыми волосами, облаченная в тонкую белую сорочку.