Колян 2

Он унял выпрыгивающее из груди сердце, судорожно толкающее кровь после спринтерского бега, взял в прицел командира, отрывисто подающего команды своим боевикам и… тот с разбегу ткнулся головой вперёд, как будто его огрели по затылку поленом. Следом упали ещё десять человек – с опозданием в полсекунды их положили казаки. Остальные заметались между двух огней, в их голове никак не могло уложиться, что они уже мертвы. Через минуту их не стало. Некоторые ещё шевелились. Если их руки сжимали оружие, тут же следовал выстрел, и больше шевеления не было. Бойцы не могли позволить себе оставить в тылу живого противника, да ещё и с оружием. Стрельба стихла.

Николай и его группа поднялись и пошли к трупам, держа оружие наготове. Он крикнул бойцам в заставе, чтобы не посекли своих, не приняли за чужаков. Те тоже поднялись и пошли к ним. В живых осталось двое, и это было чудо. Они почти полчаса удерживали тридцать человек и сумели уложить десяток. И эти двое были ранены. У одного кровь заливала лицо. Он вытирал её куском ткани, потом просто обмотал её наподобие банданы – раны в голову, даже касательные, всегда очень кровоточивы, хотя и не всегда опасны. Второй придерживал левую руку правой, с неё часто капала кровь, оставляя за ним дорожку из тёмных капель. Сзади грохнул выстрел, все обернулись, вскинув стволы. Один из бойцов помахал рукой успокаивающе – раненый пытался выстрелить им в спину, но его опередили. Николай приказал собрать оружие, патроны, обшарить трупы. Через пятнадцать минут всё было закончено, и они побрели, нагруженные тяжёлыми стволами, к цитадели, которую они штурмовали.

Комбинат был превращён опытной рукой в подобие крепости – все окна были заложены и завалены, вход был только один, со стороны административного здания, примыкающего к цехам. Баррикада, которую они видели и за которой прятались защитники «крепости», была сложена из кирпичей и кусков бетонных блоков. Внутри здания были сделаны печи для приготовления пищи, у стены, трясясь и моргая глазами на окровавленных и усталых бойцов, сидели двое связанных людей, видимо, выжившие из числа защитников комбината. Николай покосился на них и устало сел у стены, оперевшись спиной о прохладную бетонную панель. Цель была достигнута – а дальше?

– Взводный жив? Взводного ко мне.

Взводный, как оказалось, выжил, хотя тоже был ранен. Он подошёл к Николаю, который похлопал по полу рядом, тяжело опустился и тоже прижался к стене спиной.

– Ну что, цели мы достигли. Теперь надо удержать всё это, выжить, организовать оборону, иначе все эти смерти бесполезны. Сейчас выставь посты, соберите всё оружие, что есть, сделайте его ревизию, лошади и охрана с ними пусть так и остаются в лесу. Пусть люди передохнут немного, потом надо послать разведку. Мы сейчас допросим этих кадров – кто они и откуда взялись, потом подумаем, что делать дальше.

Взводный кивнул, тяжело поднялся и ушёл. Через час поле битвы приобрело более-менее приемлемый вид – трупы оттащили в дальний угол, на точках сидели бойцы со снайперками и пулемётами, дежурные растапливали печи, готовясь к обеду. Николай приказал привести к нему одного из пленных, того подняли на ноги и подтащили к нему, толкнув на пол. Пленный тяжело свалился, ушибив, вероятно, плечо – связанные руки не давали возможности смягчить удар. Николай тяжело, долгим взглядом посмотрел на противника, потом тихо и весомо сказал:

– Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы и говорить всё, что знаешь, без утайки. От этого зависит твоя жизнь. Ответишь мне – может, и останешься жив. Не ответишь – точно умрёшь. И возможно мучительно. Ты всё понял?

– Понял, – пленный побледнел, было видно что его того и гляди вырвет от страха.

– Кто вы? Откуда тут взялись?

– Дак кто откуда… В основном бывшие вояки, есть погранцы. Главный был майором. Вон он лежит, – пленный кивнул головой на кучу трупов. – К нему и прибились все, тем более, что оружие у него было, откуда он взял его – не знаю. Вроде как на службе добыл, погранец или мент что ли… Я точно не знаю.

– А чем жили эти годы? Чем пропитание добывали?

– Да ну чем… Крышевали крестьян, брали у них еду, да мародёрничали, чем мы ещё можем добывать? Охотились понемногу, кто умел. Случайно набрели на комбинат, кто-то вспомнил, что тут соль добывали, вот и решили тут обосноваться. Майор говорил, что типа теперь мы монополисты будем – соли-то нету нигде больше.

– А почему нас сразу обстреляли? Ни переговоров, ни условий, просто начали палить и всё. Это же тупо на самом деле! Ваш покойный майор, вроде как, и не дурак – про соль-то сообразил, а что, переговоры вести у него мозгов не хватило?