Колян 2

Следующий день прошёл в сборах – надо было упаковать как следует в перемётные сумы соль. Также нужно было организовать караван – людей он брал с собой немного, остальные оставались держать крепость. Итого в караван вошло 20 лошадей верховых, несущих всадников, остальные животные несли соль и снаряжение бойцов. Грустно было расставаться с теми, кто прошёл с ним все тяготы этого нелёгкого похода, но дело есть дело и теперь надо было чётко организовать Соляной путь. Наконец всё было готово – соль упакована, груз уложен, всё обговорено, на следующее утро караван уходил в дорогу. Бойцы прощались друг с другом – кто знает, когда ещё увидятся вновь и увидятся ли.

Ночь прошла спокойно. Люди никак не могли угомониться, разговаривая допоздна, и лишь команда взводного успокоила всех и лагерь засопел. Утро встретило привычным мелким дождём. Неразбериха с погрузкой, суета, ржание лошадей, нагружаемых солью – животным это явно не нравилось, короткое прощание, и длинный караван побрёл на родину. Лошади были привязаны к друг другу уздечками. Зрелище, конечно, было забавное – длинная-предлинная змея, состоящая из недовольных лошадей, медленно тянулась по дороге. Кони за время простоя отвыкли носить грузы, они всхрапывали, иногда пытались брыкаться, осаживаемые бойцами, но скоро всё пришло в норму. Караван пошёл.

Следующие несколько дней тянулись скучно и обыденно, к удовольствию Николая, страстно желающего, чтобы хоть в ближайшее время приключений и волнений не было. Они становились на ночь у ручьёв и речек, поили лошадей, пускали их кормиться, одевая путы, снимали с них груз, для чего приходилось каждый день нагружать и сгружать несколько тонн, готовили еду, охотились и засыпали, чтобы проснуться и опять проделать всё то же самое. Рутинная работа усыпляла, мозг успокаивался, отрешённый от вопросов жизни и смерти. Каждую ночь к Николаю приходила Катька, осуществляя сразу и охрану его тела и ублажение его – о чём она с хихиканьем ему как-то заявила. Ему нравилось проводить время с ней, от неё он как будто заряжался молодостью и оптимизмом. Молодые не могут долго думать о смерти, они не верят в собственную смерть – они в какой-то мере бессмертны. Это старики только думают и говорят о ней. Ему нравились Катькина наглость и бесстыдство: она получала от жизни всё, что могла, жила одним днём.

Как-то он сказал ей, что если его жёны узнают, что она с ним кувыркается – побьют ведь! Она со смехом ответила, что, во-первых, пусть он не будет наивным – все всё давно знают, и его жёны не против, чтобы в походе его ублажали симпатичные охранницы.

– Они сказали, что здоровее будет, не сотрётся у него…

Тут он поперхнулся чаем – вот бабьё! Уже всё обсудили и утрясли, пока он сомневался и переживал. А во-вторых – продолжила Катька, сделав вид, что не заметила его реакции, – раз Атаман кувыркается с девчонками, значит, силён ещё и может управляться с народом, честь ему и хвала. В походе он может спать, с кем захочет, она лукаво покосила глазом – и с теми, кто захочет с ним. Конечно, желающих хватает, вернее, все желают, и если Атаман хочет, она пригласит ещё парочку напарниц в постель. Но только после неё, когда она насытится. Она опять прыснула и, прижавшись к нему длинным упругим телом, провела ногтем черту по его животу так, что чуть кровь не пошла. Он вздрогнул, шлёпнул по её крепкой бесстыжей заднице, она запрыгнула на него и всё продолжилось снова и снова. Пока они спокойно не уснули, глядя в чёрное бархатное тропическое небо, покрытое яркими сияющими звёздами.

Через несколько дней на горизонте показалась громада Корабля. Этот левиафан возвышался над лесом, как пирамида Хеопса, как всегда внушая почтение и оторопь даже тем, кто уже видел его и был на его борту. Их караван был давно замечен сторожевыми поста и уже на подходе к кораблю их встретил наряд казаков. Они были веселы и довольны. Работы с кораблём продвигались хорошо, запасы на судне были огромны – имелись и мука, и сахар, и соль, и множество всякой одежды для персонала, и посуда, настоящие сокровища. У Корабля караванщики позволили себе отдохнуть два дня, давая коням восстановить силы. Это время Николай посвятил осмотру сокровищ, найденных на судне. Там было всё, что нужно для жизни.

Наконец караван продолжил свой путь. Дни проходили рутинно, тихо и без приключений, что немало радовало Николая. Вокруг было спокойно, шумел лес, кричали птицы и шныряли различные звери. Каждый вечер они готовили жаркое из дичи на костре, ночи прерывались лишь вскриками парочек – в общем, сплошная идиллия и, если бы не постоянные разгрузки-погрузки, путешествие можно было бы назвать курортным.