Колян

«Выверен старый компас,
Получены карты в сроки,
И выштопан на штормовке
Лавины предательский след.
Счастлив, кому знакомо щемящее чувство дороги,
И ветер рвет горизонты
И раздувает рассвет!»

Он медленно встал с дубового стула и пошёл к своему дому, к своей семье — осталось не так много времени, чтобы побыть с ними. Увидит ли он их ещё? Кто знает…

Глава 25. Николай подбирает необычных попутчиц

Закон № 41

Запрещено заключать браки между гражданами, не достигшими 16 лет, а равно запрещено несовершеннолетним жить в гражданском браке.

Вороной конь Володя плавно покачивался, от него пахло конским потом и свежим навозом. Николай всегда удивлялся, как это кони могут гадить не только на ходу, но и на полном скаку. Он посмеялся своим мыслям — ничего более умного и важного не пришло в голову, чем конский навоз. До места назначения было ещё семьсот километров. Дни шли за днями, пейзаж почти не менялся — заросшие травой прерии, леса с тучей бабочек, птичьим гомоном и лужами, в которых плескались утки.

Бойцы отряда передвигались каждый на своем коне, ведя в поводу вьючную лошадь, которая была и подменной, случись что‑то с основной. Конечно, это отнимало много ресурсов у Казачьего войска, но приз стоил того. Никаких особых происшествий пока что не было, если не считать охромевшей из‑за слетевшей подковы лошади или поноса у бойца, неосмотрительно съевшего ягоды прямо с куста. За это он был назначен в ночной дозор вне очереди, чтобы неповадно было совать в рот что не попадя.

— Тебе всё равно спать не придётся, животом же маешься — будешь гадить и смотреть по сторонам, гадить и смотреть! — под дружный хохот объявил незадачливому парню взводный.

Состав отряда был разношерстный, но в основном преобладали молодые воспитанники корпуса, крещеные в приграничных схватках с бандитами, сильные и крепкие. Им всем ужасно нравилась поездка в далёкую даль, они были преисполнены важности миссии и им, конечно же, не верилось, что они смертны. Это другие умирают, не такие ловкие и сильные как они, а с ними ничего не может случиться! Николай смотрел на них с грустью и лёгкой завистью — где его двадцать лет? Он готов был отдать всё, чтобы скинуть десятки лет, придавившие его тяжким опытом ошибок и испытаний, и стать снова молодым, задорным, весёлым парнем.

«Но чему быть, тому быть, — думал он. — Пожил я так, что на несколько жизней хватит. Видел и Крым, и Рим, прошёл всё, что можно было придумать, и выжил. Может и тут выживу. Хочется увидеть как дети вырастут, так же, как эти парни и девчонки, будут скакать на коне, весёлые и беззаботные. Для того я туда и еду. Жаль ребят, кто знает, что там впереди? Но они — солдаты. Они умирают, чтобы жили все остальные. Это было, это будет, пока существует человеческий род и войны. Человек по сути своей зверь, и доказывал это не раз».

Впереди Николай заметил кружившуюся стаю стервятников. Он подозвал командира второго взвода. Они вдвоем отцепили от своих лошадей вьючных, передали недоуздки другим бойцам и в сопровождении пяти человек повернули в сторону от бывшей федеральной трассы. Через триста метров Николаю в нос ударил запах гари и горелого мяса. Они подъехали к тому месту, где кружились стервятники. Раньше тут был фермерский дом, каким‑то чудом уцелевший во время Потопа — видимо потому, что находился в ложбине между двумя холмами, и волна почти не затронула его. Тем более, что сделан он был на совесть из кирпича и камня. Видимо, зажиточный был фермер… Был.