Колибри

Этот Кроха мог часами говорить о самураях, сёгунах, книгах Мураками, фильмах Куросавы, восточных единоборствах, мангах, робототехнике, синтоизме, суши и чайной церемонии с таким видом, будто знал гораздо больше, чем говорил; у него был красивый голос и богатый язык, просто удовольствие было его слушать; он занимался инженерией, а не японистикой – знак того, что все свои знания о Японии он приобрел самостоятельно, следуя страсти, которая – как и любая страсть – передавалась другим. Однажды он сказал такое, от чего Марко, кажется, наконец понял причину выбора своей дочери: чтобы продеть нитку в ушко иголки, мы на Западе протягиваем нитку от себя в сторону ушка, а в Японии наоборот – тянут к себе, с другой стороны ушка. Вся разница в этом, заметил Кроха: Запад = изнутри наружу, Япония = снаружи внутрь. Несомненно, этот Кроха заразил своей страстью к Японии всю компанию, и значит, в глазах Марко, искавших улики и после того, как он согласился с выбором дочери, этот парень был, так сказать, еще одним крестным отцом, еще одним мужчиной, имеющим отношение, помимо него самого и Осаму Тэдзуки, к его внуку, который скоро появится на свет безотцовщиной. По правде говоря, поначалу он было подумал, что это плод чресл Крохи, а так как тот был женихом Альфы, первой девушки в их группе, по имени Мириам, старше Адели и ее ближайшей подруги, это и была причина, по которой все держалось в строжайшей тайне, но позже Марко сообразил, что это не так, судя по тому, как естественно и непринужденно Кроха относился к беременности Адели. Он вопрошал себя: может, кто-то другой из них отец? Например, этот Иван с блестящей сережкой в ухе или другой, приходивший редко, Джованни, красивый как бог, работавший на киностудии реквизитором, но и эти подозрения вскоре рассеялись, судя опять же по отношению этих ребят – парней и девушек – к Адели. Нет, отца среди них не было. Однако маловероятно, что они не осведомлены о нем, ибо проступок, как сказал бы Пробо Каррера, был совершен во время одной из их поездок на сёрфинг, в январе прошлого года, между Фаро и Сагреш, в Алгарве, южная Португалия, куда каждую зиму съезжались племена сёрфингистов со всей Европы, привлеченные идеальными условиями – комбинацией гигантских волн, поднятых атлантическими штормами, и защитой от них, которую обеспечивает мыс Сан-Висенте. Но даже если они, вероятно, и знали что-то, им, как и ей, личность отца представлялась маловажной, поэтому они об этом не говорили; им, как и ей, представлялось совершенно естественным и разумным, что девушка двадцати одного года рожает ребенка подобным образом. Марко Каррера попытался свыкнуться с подобной философией, хотя она и противоречила его видению мира. Он неоднократно мысленно повторял стих Джованни делла Кроче и даже однажды вечером прочитал его вслух всей компании как раз по поводу этого будущего, которое никто не знал как улучшить: «Чтобы прийти, куда не знаешь, ты должен пройти через то, что не представляешь». Это произвело сильное впечатление, поскольку прекрасно вписывалось в их философию жизни, но Марко Каррера по-прежнему думал, что все гораздо сложнее.