Колибри (СИ)

Ленни заболела, и я оказалась на кухне одна. С завтраком еле управилась, к счастью, Бинд разрешил Пинцеру остаться на весь день. Кухня импровизированная, воду нужно носить от колонки, так что не присядешь... Только после обеда появилась минутка передохнуть и поесть. И вот мы с Пинцером рядышком, хлебаем суп, совсем как двое однокашников в школьной столовой. Он очень здорово мне помогал весь день, и незнание языка совсем не мешало, вообще он очень услужливый и симпатичный парень... Я почему-то вспомнила, как учителя еще недавно нам рассказывали о фронте, пруссах ужасные вещи, например, что из вражеских окопов выгоняли собак с кусками человеческих тел в пасти, потому что пруссы приучили их питаться трупами наших убитых солдат. Интересно, видел ли Пинцер этих собак, существовали ли они вообще? Он поймал мой взгляд, немного удивлённо улыбнулся. Приходилось ли вот этому мальчику убивать людей? Или Антону? Убивать в упор, глядя в глаза? Каково это?

Я показала жестом, что Пинцер стреляет в меня, и я падаю. Улыбка сползла с его лица.

- Стрелял? - спросила я.

Он покачал головой.

- Как же! Не верю!

Он не отвёл взгляда.

- Как же ты мог не стрелять? Не в женщин, но в солдат ведь стрелял?

- Зольдат?

Он жестом очень выразительно показал: вдали бегут солдаты, он прячется, стреляет, опять прячется. Мой запал спорить исчез.Он так забавно-испуганно выглянул из-за стола, словно из-за бруствера, что я не выдержала, рассмеялась и бросила в него морковку. Пинцер неожиданно шустро увернулся, я нашла морковку покрупнее... Пинцер напялил на голову кастрюльку. Я пустила в ход тяжелые снаряды, которые профан мог посчитать картофелинами. Он ловко прятался за столом, выставив в мою сторону только дуло шумовки-карабина, перебегал, набив карманы воображаемыми боеприпасами, окапывался за табуреткой с помощью всё той же шумовки, которая стала теперь саперной лопаткой. Но наши силы почувствовали себя увереннее, ведь у меня появилась поварёшка-пулемёт, и перешли в наступление... Кухонная война закончилась в углу у плиты, где поверженный и деморализованный враг выбросил белое полотенце... Потом, как и положено пленному, он убирал поле недавнего боя. Несмотря на то, что физиономия Пинцера то и дело расплывалась в улыбке, он, видимо, принял своё поражение всерьёз и решил, что мне положена контрибуция. Через несколько дней, улучив подходящий момент - Ленни с сыном уже вернулись на работу - он протянул мне маленькую коробочку, завернутую в пёстрый журнальный лист. Внутри, в пустом спичечном блоке лежала изумительная вещь - тёмно-золотистая роза, поблескивавшая на подкладке из синего плюша как драгоценность.

Я онемела. Еще никогда мне не делали подарков мужчины... Это, правда, не какой-то там мужчина, это Пинцер, вообще-то пленный враг... Но откуда он взял украшение? Оказалось, цветок сплетён из проволоки, обычной медной проволоки, которая была частью индуктора сгоревшего электромотора - того самого, из-за которого он чуть не вернулся навсегда в каменоломню. Пинцер показал мне моточек, чтобы я убедилась, что всё честно. А потом он приколол мне розу к воротнику как брошь. Она действительно очень красивая. В его глазах гордость, радость и... нежность?

Нет, это мне ни к чему. Я сняла цветок и положила обратно.

- Спасибо, но... Лучше я не буду это здесь надевать. Хорошо? Потом как-нибудь.

Он отвернулся. Неужели обиделся? Чтобы развеселить Пинцера, я угостила его домашним бутербродом с вареньем. Он взял хлеб и задержал мою руку в своей совсем немного, почти незаметно. Но это никуда не годится!

Я решила держаться от Пинцера подальше, не оставаться с ним наедине. Это нетрудно, потому что теперь он, как и раньше, только носит уголь по утрам и воду.

Lux in tenebris

Свет во тьме

Я стояла перед дверью, на которой кусок тонкой упаковочной фанеры заменил изумрудного колибри, и боялась нажать на звонок. А если откроет Антон? Вдруг он вообще меня не впустит? Но мне отворила хозяйка, госпожа учительница.

- Проходи, - кивнула она.

Я сразу заметила, что выглядит она не так, как неделю назад, лицо было усталым и каким-то серым. Мы прошли на кухню.

- Хочешь молока?

- Да, спасибо.

В доме было очень тихо, и на кухне как-то слишком чисто и прибрано, как будто здесь особо ничего и не готовили.

- Как ваше здоровье? - спросила я, чтобы не сидеть в тишине.

Она не ответила. Молчание было невыносимым.

- Антон в саду? - решилась я еще на один вопрос.

И опять мне ничего не ответили. Но, помедлив, госпожа Тэсс встала и прошла по коридору, остановилась у двери, взялась за ручку, потом передумала и постучала. Ответа не последовало. Она посмотрела на меня, словно спрашивая совета. Я твёрдо знала, что должна увидеться с Антоном. Тогда она просто отступила. А я, глубоко вздохнув, нажала на ручку двери и преступила порог.