Колючий иней

Здесь все двигалось и жило. Мелкие гусеницы и странные жучки приковывали взгляд, и я села на землю, рассматривая их суетливые движения. С удовольствием погладила мягкий ковер из мха и нежной травки. Словно шелк. Не удержалась и разулась, зарывшись пальчиками ног в бархат покрова. Тихонько выдохнула с еле слышным стоном. Приятно и тепло. Земля грела ступни, и я с наслаждением прижала их еще сильнее.

Глубоко втянула теплый воздух и закрыла глаза. Здесь так хорошо! Спокойно и уютно. И очень не похоже на холод и серость снаружи планеты. И столько света! Рассеянный, он не имел конкретного источника, и от этого привычные тени отсутствовали.

Здесь действительно можно жить и весьма комфортно. Только вряд ли планета выдержит активную застройку или перенаселение. К этой природе стоит относиться особо внимательно. Но как место для отдыха или заповедник, на мой взгляд, она подходила идеально.

Опять всплыли слова Севала о разуме. Стало неуютно. Я могла разделить его восторг от такого открытия, но самой быть связанной с неизвестной сущностью мне не хотелось. Поэтому я активно игнорировала эти мысли и решила больше не пытаться обратиться к планете снова.

Время шло слишком быстро. Со вздохом обулась и направилась в выделенные мне комнаты. По пути встретила несколько женщин и детей. Они вежливо кивнули, явно не намереваясь со мной беседовать. Наоборот, постарались побыстрее увести малышей. В их движениях сквозила забота и желание скрыть их от опасности. То есть от меня. Видимо, к чужакам здесь относятся с недоверием.

Когда я переоделась и уже заканчивала заплетать волосы, постучал Севал.

— Готова?

— Да, — устало ответила я.

— Тогда пошли. Будем идти быстро. Перекусим по дороге.

И он продемонстрировал мне небольшой сверток. Не спорила. Это лучше, чем сырые грибы. Хотелось поскорее все закончить и вернуться к нормальной жизни. Но сначала придется постараться. То, что нас ждет, займет много времени, зато моя совесть будет чиста.

Лагерь покидали быстро и без прощаний. Севал уверенно шел через грот. Мы явно выходили с другой стороны.

— Как понимаю, ты здесь уже не в первый раз? — решила я спросить.

— Да. Сначала обнаружил вход недалеко от Чуна. Тогда и понял, что нужно захватить его территории. Потом искал другие гроты и пути со стороны лагеря Остоса. Нашел случайно, под кайфом. Долго никак не мог вспомнить дорогу. Определил только направление, поэтому и начал рыть шахту.

— Еще и наркоман, — буркнула я себе под нос.

Услышал. Недовольно посмотрел на меня, но ответил спокойно:

— Ты еще слишком мало здесь пробыла. Под цветение хиласа может попасть каждый. Пара дней полусознательного состояния гарантирована.

Зачем я, собственно, к нему цепляюсь? Какая мне разница? Пусть делает что хочет.

— Ясно, — равнодушно ответила я. — А зачем кланы захватываешь?

— А ты представь, что у меня получится освободить планету. Имея объединенные земли, гораздо легче наводить порядок. Да и отшельники слишком вольготно себя чувствовали.

— Ты думаешь, заключенных бросили бы здесь?

— А куда их девать? Никто бы не стал озадачиваться и вывозить их. Перед тем, как попасть сюда, они потеряли гражданство Независимого Содружества. И Такутта могла бы их принять как новых поселенцев с условием не покидать ее. Думаю, Содружество было бы только радо.

— Возможно. Но мне все равно не верится, что оно вот так просто отдаст планету. Да и Союз сразу вступит в игру.

— Никто не говорит, что будет легко.

На его губах заиграла улыбка. И вышла она весьма угрожающей. Да, такие как он, наверное, привыкли добиваться своего. А если что-то не отдают добровольно, то вырывать это зубами. Как же ему, должно быть, неприятно находиться в полном подчинении кому-либо. Резко захотелось приказать что-нибудь унизительное.

Но даже ледяная ненависть из-за смерти отца не могла заставить меня сделать это. Унижать человека и испытывать удовольствие — слишком уж подло. Не тому меня учил отец. Сцепила зубы. Он многому, что я здесь делала, меня не учил. А сейчас он мертв. И это вина мутанта, какие бы он сказки мне ни рассказывал. Своим глазам я верю больше.

Словно прочитав мои мысли, Севал произнес:

— Твой отец перед смертью сказал мне, что записал тебе послание на коммуникатор. Боялся, что не успеет. Увиденное в той комнате не то, о чем ты думаешь.

Чуть не засмеялась в голос. Этой фразой обычно начинается сцена, когда один партнер застает второго за изменой. Он серьезно рассчитывает, что я поверю?

— Рин, — Севал остановился и, взяв меня за локоть, развернул к себе. — Он болел «серебром» и умирал. Я пытался ему помочь. Но он быстро сгорел. Мне жаль.

С яростью вырвала у него руку.

— Если врешь, то ври убедительно, — прошипела я. — Не ты ли тут распинался ещё вчера, что планета убивает всех ненормальных? Мой папа не такой! Он бы точно не заболел!

— Ты не права, — спокойно ответил Севал. Помолчал немного и спросил: — Знаешь, с какими бы мыслями я прилетел спасать свою дочь, если бы она у меня была?

Молчала, недоверчиво глядя на него.