Колючий мед

«Совет Эббы Линдквист своему бывшему: «Держи язык за зубами!»

В качестве вишенки на торте моя книга «Разведись и будь счастлива» только что поступила в продажу. Возможности отозвать тираж не было, потому что меня связывали контрактные обязательства и аванс я уже успела потратить. Отдел издательства по связям с общественностью, наверное, втайне ликовал. Злорадные посты в социальных сетях и полные презрения статьи сменяли друг друга. Я стала удобной мишенью.

На протяжении всей своей карьеры я особенно усердно исповедовала принцип: «Никогда не предавайся злобе». Ох уж эта ненавистная злоба! Самый худший из всех грехов. Внезапно мое сердце оказалось переполнено ею. Том отказывался разговаривать со мной, а я на страницах своей книги повторяла, как заезженную пластинку, заумные советы: «Опасайтесь своего мужа, который в скором времени станет бывшим! Решайте с ним вопросы, касающиеся детей! Медитируйте, вспоминая светлые моменты совместной жизни! И главное – не предавайтесь злобе. Злоба парализует. Злоба заражает. Злоба оглушает, съедает изнутри, лишая тебя красоты. Злоба и гнев». Я так долго пропагандировала понимающее отношение к партнеру, что не могла понять природу собственной злости. Сам по себе развод в нашем обществе уже больше не считается позором, а вот неумение общаться с другим родителем своего ребенка – да. Выйдя из строя, мой электровеник, прежде обеспечивавший успех в медийной карьере, начал выметать на всеобщее обозрение сор и грязь моей жизни.

На работе предложили ненадолго взять отпуск без сохранения содержания, чтобы «прийти в себя». К тому же нашу редакцию планировали реорганизовать. Несмотря на то что «Лаборатория любви» взяла первый приз, было неясно, сохранят ли ее в сетке радиовещания. Руководство вынашивало идеи о новых программах, посвященных теме любви и отношений. Другие радиоведущие выстраивались в очередь. За углом жужжали исправные, здоровые электровеники.

В конце концов я уволилась, просто из гордости, получив в виде выходного пособия зарплату за несколько месяцев. «Даже при том, что книга про разводы не очень хорошо продается, могу же я заняться чем-нибудь еще? – думала я. – Продолжать писать статьи в газеты и выступать с лекциями. Может, нужно наконец сырорезку купить? А то у Эрика дома даже сыр нечем отрезать».

Но что-то во мне оборвалось. Когда я заходила в магазин за продуктами, мне постоянно казалось, что люди наблюдают за мной из-за стеллажей. Ведь я всегда делала огромные закупки для мужа и сына, а все, что нам было нужно с Эриком в дни без Оскара, умещалось в одной маленькой корзинке. У меня было странное ощущение, будто я живу не своей жизнью. Будто у меня есть другая жизнь, которая внезапно стала проходить без меня. Не забыл ли Том собрать Оскару еду в школу? Постирать его любимую одежду и высушить ее за ночь на батарее? От своей прежней жизни я устранилась физически, но часть моей души покидать ее отказывалась. Меня не оставляло чувство раздвоенности и одновременного присутствия в двух разных местах, оно превратилось в норму.

Эрик продолжал работать на радио, ему быстро нашли применение в других программах. Он пользовался популярностью, коллеги его ценили и к тому же, когда редакция обзавелась столом для настольного тенниса, признали королем пинг-понга. Многие, похоже, сочувствовали Эрику за то, что он оказался в центре грязного скандала с моим разводом. Сама же я сидела дома и, листая каталоги для заказа семян, пыталась заставить себя начать медитировать, вспоминая светлые моменты совместной жизни с бывшим мужем. Заставить себя писать списки дел и планировать. Взяться наконец за вопрос поиска нормального жилья для нас с Эриком. Начать жизнь заново, с чистого листа.

Планы на год, на пять лет, на семь лет вперед.

Казавшееся раньше естественным внезапно превратилось в непреодолимое препятствие.

У меня больше не было никакой повестки дня – любимого слова прежней жизни.

Коварство любви заключается в том, что, когда любишь, рискуешь многое потерять. Прежде всего – контроль над ситуацией. Страстная любовь подобна черной дыре. Стоит только оказаться под влиянием ее силового поля – тебя засосет, и даже не узнаешь, в какой вселенной потом выплюнет.

В своей прежней жизни я все держала под контролем, но с появлением Эрика в защите образовалась брешь. И она превратилась для меня в западню. С ее появлением моему страху и потребности в любви не было конца. Я требовала, чтобы он любил меня, как любят ребенка – без меры, безоговорочно и бескорыстно. Я ждала, что Эрик будет все понимать, восполнять и проявлять безграничное снисхождение. И даже когда он именно так себя и вел, я все равно ощущала свою уязвимость острее, чем до того, как позволила ему полюбить себя.

Да, любовь может сделать человека слабым. Ты чувствуешь себя подобно семени, которое освободилось из своей коробочки и полетело вдаль. Может, ветер унесет его так далеко от земли, что оно никогда уже не вернется назад.