Колючка и стихоплёт

Тринадцатый день рождения Малика не отмечала не из суеверных предубеждений, праздник сорвался ещё за несколько дней до назначенной даты. Малика предвкушала подарок в виде роликов, и отец обещал именно их, но два дня назад отменил все свои слова, взбешённый её очередной выходкой. Из его коллекции ликёров и виски, собранной ещё во времена работы в институте, исчезло две бутылки. Как оказалось, Малика задешево продала их компании местных алкоголиков, внезапно обрадовав изысканными марочными напитками. На деньги, вырученные с сомнительной сделки, купила себе замечательный складной нож с двумя лезвиями, штопором, отвёрткой и кусачками для ногтей. Радовалась покупке недолго. Отец в лицо знал каждую бутылку и пропажу обнаружил уже вечером.

Он смерил непутёвую дочь холодным взглядом и голосом, в котором даже посторонний человек определил бы едва сдерживаемый гнев, доложил:

— Подарок ты себе уже сама добыла. О роликах можешь забыть.

Малика немного подумала и решила не расстраиваться: нож она хотела почти так же сильно, как ролики. Жалко, что новым приобретением в школе не похвастать, Танечка обязательно настучит директору, и прикрыть её не сможет даже Молекула.

Очередной учебный год Малика начала привычным образом: подралась с одноклассником связками гербер. Классному руководителю цветы не дарили, поэтому боевые букеты преподнесли Софии Премудрой в знак её титанических трудов по воспитанию класса в предыдущие четыре года.

За полгода Молекула пять раз побывал с Маликой в кабинете директора и даже один раз по-настоящему на неё разозлился. Отчитал без привычного чаепития. Малика всерьёз рассердилась и не заходила в гости почти две недели, остро ощущая в организме нехватку чая. Она не до конца понимала, чем её поступок так расстроил терпеливого Петра Петровича, и чувствовала себя потерянной.

А случилось всё так. С помощью шантажа, информацией для которого снабдило прибыльное гадание, Малика заставила ведущего школьной радиорубки во всеуслышание объявить о скорой свадьбе Камарицкого Кирилла и Наташи Петренко. В их честь из всех динамиков в школе звучала не совсем приличная песня о случайно забеременевшей невесте.

Физик рассердился больше обычного, пытался объяснить, что жестокий розыгрыш способен растоптать несмелые ростки первой любви. Малика привычно отшучивалась, напоминая, что Наташу и Кирилла она уже больше года обзывает женихом и невестой и шутки эти давно устарели.

Но выводы Малика сделала и на какое-то время затихла, пакостила по мелочам, в основном Кириллу. Он ещё ни разу на неё не наябедничал. Почему-то стоически терпел все гадости, достоянием общественности они становились и без его участия.

В конце осени Малике стало скучно, и она опробовала розыгрыш, подсмотренный в молодёжной комедии. Раздобыть фенолфталеин[1] оказалось несложно, он продавался в аптеке без рецепта. Сложность состояла в том, что жертву следовало кормить им хотя бы пару дней, так как ожидаемое действие наступало через несколько часов, а эффект хотелось получить публичный.

Первая попытка накормить Кирилла слабительным сорвалась по вине прожорливого одноклассника, ухватившего не свой стакан с чаем. Он даже не заметил специфическую приправу, все вылакал и на желудок не пожаловался. Пришлось повторить трюк с растолчённой таблеткой на следующий день. В этот раз лекарство использовалось по адресу. К концу уроков Кирилл немного побледнел и периодически морщился, прислушиваясь к неприятным ощущениям, но пока особого дискомфорта не чувствовал.

После повторного перекуса в школе обещанный эффект не заставил себя долго ждать. С каждым уроком лицо Кирилла всё больше выцветало, к литературе на его лбу выступили капельки пота, и руку от бурлящего живота он уже не убирал. Малика поглядывала в его сторону, мысленно торопя события: до конца урока оставалось всего пятнадцать минут, ещё чуть-чуть — и розыгрыш закончится без свидетелей. Но фенолфталеин, использующийся в борьбе против запоров больше пятидесяти лет, не подвёл.

Кирилл поднял руку, но увлеченная злободневностью «Ревизора» учительница не сразу заметила эту подрагивающую от нетерпения ладонь. Кирилл уже готов был бежать без всякого разрешения, когда учительница кивнула ему, позволяя покинуть класс. Он не просто его покинул, вылетел пулей, не закрыв за собой дверь.

Малика хихикнула и нарочно громко объявила:

— Кажется, нашей принцессочке нужен новый трон. Фаянсовый.

Класс взорвался хохотом, и последние минуты урока то и дело кто-то посмеивался или бросал шутливые реплики.

Малика догнала соседа по дороге домой. Танечку вместе с дочкой забрал отец Наташи. Кирилл в это время ещё отсиживался в туалете. Он шёл медленно, постоянно останавливался и кривился от спазмов в животе. Малика какое-то время брела позади, но не ликовала: радость от удавшейся шутки существенно померкла на фоне его страданий.

Поравнявшись, она нравоучительно заметила:

— Не все йогурты одинаково полезны.

Он приостановился, слегка сощурился и сразу же выдал правильную версию:

— Твоих рук дело?

— Это ещё нужно доказать.

Кирилл скривился от очередного спазма.