После завтрака они потратили несколько часов на составление плана и поиск литературы для статьи. Кирилл не собирался выступать в роли рыбы-прилипалы и довольствоваться упоминанием своего имени среди авторов. Подбирал материал и делал заметки в тетради, обещал накопать информацию у своего декана, занимающегося разработкой похожей темы на уровне диссертации.
За эти часы Малика так и не нашла ни секунды на признание, что с Витольдом они наконец поцеловались, ещё меньше хотелось сознаваться в обещании, данном преподавателю на май.
Через два дня внезапно нагрянула мама Кирилла. Застав Малику у него в квартире, не удивилась, сюрпризом было бы её отсутствие. Малика сидела на краю стола, лениво листая учебник.
Кирилл склонился над её плечом и прошептал:
— Кажется, мама наконец созрела поведать новость о том, что мы с тобой практически брат и сестра.
Василиса Максимовна заварила крепкий чай и, не найдя стула, застыла с чашкой в руках. Окинула сына напряжённым взглядом.
— Я хочу поговорить о твоём отце. Возможно, ты с ним скоро встретишься. Он хочет, — и тут же добавила: — Я против.
Малика непонимающе нахмурилась, Кирилл нащупал её ладонь и неосознанно сжал.
— Разве не об этом собирался рассказать Профессор ещё несколько лет назад после школы?
Пришло время Василисе Максимовне удивляться.
— При чем тут Профессор? Он Сергея знал, но поверхностно, и, в принципе, это его не сильно касалось. Раньше не касалось.
Кирилл обернулся к Малике, а потом снова вонзился взглядом в растерянное лицо мамы.
— Никакой аварии ведь не было? Поэтому у нас нет фотографий этого гипотетического Сергея.
Василиса Максимовна отставила чашку в сторону. Нервно поправила прическу.
— Почему гипотетического? Есть фото. Одно точно есть.
Она потянулась к сумке, достала старую потрёпанную фотографию и положила снимок на стол.
Кирилл сначала резко отпрянул, а потом придвинулся, одновременно крепче сжимая пальцы Малики. Она чуть скривилась, но руку не высвободила, наклонилась вперёд, рассматривая фотографию с опаской, будто дагерротип пост-мортем[1].
Сергей Камарицкий отличался броской красотой, длинными густыми ресницами и обворожительной улыбкой. Всё эти черты достались его сыну и по отдельности легко угадывались на лице Кирилла, но сложились немного по-другому, добавляя глазам доброту, а подбородку волю.
— Это не Профессор, — изумлённо прошептал Кирилл.
Малика всмотрелась в снимок, перевела взгляд на друга.
— Так мы с тобой не брат и сестра, что ли?
Василиса Максимовна громко охнула.
— Господи, нет, конечно. Вы что, думали, что вы родственники?! То есть ты думал, что у меня с Профессором что-то было?
Кирилл пожал плечами.
— Так и думал, — сейчас ему стало неловко, что он так легко принял эту мысль.
Василиса Максимовна прошлась по комнате, теребя край кофты.
— Я в шоке. Почему вы вообще решили, что вы брат и сестра?
Они переглянулись, теперь и сами не могли понять, почему это казалось неоспоримым фактом.
— Ну, всё на это намекало, — оправдалась Малика. — Мы даже внешне похожи.
Василиса Максимовна вернулась к столу и глубоко вздохнула.
— Не могу поверить! Вы не брат и сестра. Хорошего же ты мнения о Профессоре, если думаешь, что он мог оставить меня с ребёнком на руках, жить по соседству, а потом ещё и закрутить роман с бабушкой собственного сына. Как у вас только фантазии хватило на такой абсурд? Малика, уж ты-то своего отца хорошо знаешь!
Малика и Кирилл одновременно пожали плечами — пока Василиса Максимовна не произнесла это вслух, версия родства выглядела очень правдоподобной. Им так понравилось быть родными, что они даже не задумались о том, насколько их выдумка притянута за уши.
— Твой биологический отец в городе. Хочет тебя увидеть, — призналась Василиса. — Поэтому я и завела этот разговор. У него больше нет детей, вот и вспомнил про тебя.
— Нет, — отрезал Кирилл. — Я его видеть не хочу.
Он никак не мог переварить новость, что Малика ему не сестра. Настоящий отец, которого он не помнил, его совершенно не волновал, а вот новость об отсутствии общих генов с лучшей подругой повергла в смятение.
Малика придвинулась, сжала ладонь Кирилла и посмотрела в глаза, его волнение поняла неправильно.
— Ты всё равно мне как брат. А папашка твой паскуда. Сразу видно, морда смазливая. Надеюсь, когда от вас бежал, ногу подвернул.
Две недели ушло на то, что бы переварить новость о настоящем отце. Вслух не обсуждали, но обдумывали оба. Малика приняла новую реальность спокойно, для неё ничего не изменилось: брат, не брат… ближе Кирилла у неё никого не было.
Четвёртого февраля она пришла к Кириллу с книгами и в боевой готовности праздновать общий день рождения. В этот раз она не вторглась без предупреждения, вдавила кнопку звонка. Кирилл отреагировал после первой же трели, распахнул двери настежь и впустил Малику вместе со свежим морозным воздухом. Отнял стопку учебников и, не позволив даже разуться, закружил по коридору.
— С днём рождения, Кирюха!
Растаявший снег превратил мохнатый воротник пуховика в тонкие мягкие иглы, шапка засеребрилась от подтаявших снежинок. Кирилл почти сразу промок насквозь.