Колкая малина. Книга четвёртая

Всякое случается от того, кто врёт,
Он, даже если напрямую не вредит,
Всё равно опасен врун и пургомёт,
Если больше всякой нормы напуржит.

Любят карьеристы блажить и рассуждать

О молочных реках в кисельных берегах.
Те умеют вычурно и бесстыдно врать,
Демонстрируя фальшивые мозоли на руках.

А тому, кто врёт из праздности и скуки

Очень хочется надёжной индульгенции.
А те, кто жили в вечном перепуге,
Врут потому, что в старческой деменции.

А те, которые берутся врать для блага,

Обещая, что придём и воздадим,
Это значит, сделают по принципу дуршлага:
Что останется на дне — достаётся им.

Томным голосом под колокольный звон

Кто-то взялся чуму предсказать:
Здоровое, больное, сон и явь —
Всё умеет придумать и наврать.

Айсберги вранья рядом проплывают,

Может лучше правду и не знать.
Блажен тот, кто в трёх соснах плутает,
Где нельзя ни спеть, ни прочитать.

Все, и мы тоже

Все знают, что такое каменные джунгли,
Но не знают, как едят яичный порошок.
А те, кто за собой мосты пожгли,
Не заслужили даже траурный венок.

Кислую отрыжку утраченных иллюзий

Вы быстро перестанете стесняться,
Если в самых благонравных из дискуссий
Властью будете за деньги покупаться.

Время, как и голод, ничему не учат,

Но не бывает там двойного дна.
Здесь не выносят приговор и не осудят,
Тут каждый сам решает за себя.

Но никто ещё не умер от позора и стыда,

Все ждут, когда вода проточит камни.
Но, значит, в этот дом пришла беда,
Если ясным днём закрыли ставни.

Наступило время офисных пророков

И бессовестных валютных спекулянтов,
Прогугленных финансовых потоков
И крикливых засранцев и мутантов.

Когда бывает ясно, что ничего не ясно,

И ни одно решение не кажется ответом,
Что есть сил бегите от соблазна
Самому себе казаться полным бредом.

Вурдалак