Колкая малина. Книга четвёртая

На пьедестале — статуя размера исполинского,
Здесь в собачьей будке держат вурдалака.
А у тех, которые под знаменем Дзержинского,
Никогда не кончается драка.

Им не нужны причины и сомненья;

Ведьмак зубами скрежетал и глазками стрелял —
У него своя мораль и убеждения,
Он и есть тот самый красный трибунал.

Тут осваивают Божье ремесло,

Историю толкают по новой траектории,
Но если до кого-то что-то не дошло,
Их лечить отправят в санатории.

Сколько будет надо у стенки и казнят,

И не будет лишних в этой экзекуции,
И миллион за проволокой сгноят,
Это — только жертвы всемирной революции.

Нас всё время принуждали жить,

Как прописано в научном коммунизме,
И заставляли догму зазубрить,
Как любить самих себя в каннибализме.

Возмужал товарищ вурдалак

И силён, как африканский лев,
Он ничего не будет делать просто так.
Сваяли на красной стене его барельеф.

Гости

Казалось, что буря пришла с океана,
Она мосты прогибала звенящей дугой.
Над городом нависла тень Левиафана,
Изрыгая свист и вой.

На колени становились тополя,

Долбило яхты о бетонные причалы.
В чёрный кисель превращалась земля,
Пространство и время сместили порталы.

Согнуло циферблат у уличных часов,

Двери в подъезде сорвало с петель.
Возможно, это началась война миров,
И по стенам хлещет свинцовая шрапнель.

В чёрном небе громыхало, как при артналете,

Наверно, мы опять участвуем в войне.
А может это гости в звездолёте
Везут своё откуда-то извне.

Они подсунули нам атомную бомбу,

А у нас не ладится друг друга уничтожить.
Так они, в угоду своему апломбу,
Нам помогут себя же подытожить.

Эти гости не ждут приглашения,

У них под нас свои теории.
Это у нас всегда печали и сомнения,
А им просто нужны территории.

Деменция

Они друг с другом спорили до хрипа
И, пьяные, на Пасху подрались.
Они оба боялись тележного скрипа,
Но на споры о политике радостно велись.

Они стояли на позициях троцкизма

Против загнивающей Европы,
Но как верные дети соцреализма,
Они были и хитры и твердолобы.

Им было ясно, что всё надо отобрать,

Но непонятно, как потом делить:
Один орал, что надо всё раздать,
А другой считал, что в закрома сложить.

Делили шкуру неубитого медведя

На малюсенькой кухне в хрущёвке.
Вот так конфликтовали Вася и Федя —
От нецензурных слов до потасовки.

Бывшим комсомольским активистам

Наступала на пятки деменция:
Из них каждый считал себя реалистом,
Уверенный, что будет интервенция.

Мы врага в бараний рог закрутим,

А пятую колонну истребим,
И сколько надо, столько и намутим,
Ну и, конечно, за ценой не постоим.

Дешёвка