Колкая малина. Книга вторая

Он всегда хотел дискуссий, хоть каких форматов,
И свои мысли выдавал за истинные ценности;
Его бесили выводы догматов,
Он их изобличал в некомпетентности.

И очень был охоч поговорить,

Хмуря брови, чтобы было впечатленье,
И для смущенья тех, кто хочет возразить,
На грош не принимая какие-то сомнения.

А когда его прохожий с Лениным сравнил,

Его сразу же налево понесло:
Он очень долго царя-батюшку срамил,
А утром красный флаг вывесил в окно.

Его подружку на районе кличут Барабашкой,

У них с утра до ночи общие дела.
И он, вместе с перелеченной алкашкой,
Сегодня щупает бугры финансового дна.

Он был дока в денежных потоках,

Хотя считал, что счастье не в деньгах;
Главное — не заблудиться в исторических истоках
И не опуститься в собственных глазах.

Им пенсию под вечер только принесли,

И она у них, конечно, не элитная.
Они взялись под руку и в гастроном пошли,
У них давно там линия кредитная.

Искушаться

Нечисть разная бывает, но в основном она из ночи.
Есть дядька-мракобес с демоном болотным,
Они к кому-то приходили во плоти,
А к кому-то лишь свечением бесплотным.

В рядах торговых всегда ведьмы заправляют,

А так бы Мухе-Цокотухе не впарили фуфла.
Ведь не зря баранки кругом загибают —
Это чтобы было без начала и конца.

Вон, у меня соседка с разными глазами,

У них цвета — то серый, то рубиновый.
Если к ней пойдёте с какими-то делами,
Не забудьте затесать свежий кол осиновый.

Мой дальний родственник ночами догонялся

В сарае, где из крана капал самогон.
Так он с кикиморой полночи кувыркался,
И это был его не первый закидон.

Мы уже готовы вариться в миражах,

Они тело будней в кружева вплетают.
И что нам черти, мракобесы или вертопрах,
Они давно, хихикая, к нам в души заползают.

Неужели тигр из нежных чувств лижет укротителя?

Но мы же тоже научились из страха улыбаться.
Но отчего мы, дети одного родителя,
Теперь сами полюбили искушаться?

Как месть