Колхозник Филя

Зимой же для разъездов по колхозным делам Владимиру Петровичу выделяли запряженных в сани пару добрых черных коней.

Но после работы, темными зимними вечерами, ему иной раз было лень самому отгонять их в конюшню, – а это километра полтора от дома в одну сторону, на бугре, за селом, – да потом еще идти оттуда пешком в кромешной тьме по морозному снегу. Поэтому он, приехав домой, частенько поручал это неблагодарное дело все тому же младшему, 10 – летнему сыну – третьекласснику: «Колька, а, ну-ка, – отгони коней!.. да, не забудь, распряги!..»

Тот безропотно надевал свои подшитые валенки, к которым привязывал коньки-снегурки на время хоккейных сражений, потрепанную в жестоких битвах на снежных городках ватную фуфайку с отвисшими карманами, нахлобучивал треух, – и, усевшись в тяжелые сани, гнал лошадей в конюшню. Кони, екая селезенками, шли бодрой рысью, – словно знали, что и для них трудовой день окончен; из-под копыт в глаза Кольке летел едкий снег вперемешку с запахом конского пота, громыхающие сани, будто парусник в шторм, со скрежетом водило из стороны в сторону, – но он уверенно сдерживал своими детскими руками разошедшихся вороных: «А, ну, полегче, окаянные!..» – и даже вставлял услышанные от взрослых слова, за которые школьников обычно ругают.

Подогнав к конюшне, Колька, начиная с первого попавшегося ремня, в темноте, как мог, распрягал коней, заводил их в стойло, бросал охапку сена, – а затем, сунув в карманы одетые в варежки руки и надвинув треух по самые глаза, возвращался темной морозной ночью домой, ориентируясь на отдаленный лай собак.

… Как-то раз солнечным зимним днем Владимир Петрович приехал домой на обед, – но, не раздеваясь, быстро направился в горницу, снял висевшую на ковре двустволку с внешними курками ТОЗ-Б 16 калибра, вытащил из стоявшей на шифоньере коробки 2 патрона, положил их в правый карман полушубка, – и на ходу важно бросил детям:

– Зайца хотите?.. – сейчас будете таскать его за уши!..

Ну, какие же дети не хотят зайца? – Ура!!.. – запрыгали сыновья от радости, и принялись, как белки в колесе, носиться вокруг стола. – Папа, где ты его возьмешь?.. можно, мы с тобой? – кричали они наперебой, продолжая сигать и хлопать в ладоши.

– Нет, нет, – я один… вам там делать нечего… Спускаюсь, значит, к селу с горы, смотрю, – а он у дороги сидит, капли крови рядом. Вылез я из саней, к нему вплотную, а он – прыг, – забился в терны… вобщем, подранок – никуда не денется. Один момент – и я его вам привезу!..

Сыновья, подпрыгивая от нетерпенья и одновременно взмахивая рукаами, с восторгом смотрели в окно, как отец, скрипя валенками по морозному снегу, решительным шагом подошел к саням, прикладом вниз положил в ноги ружье, по-хозяйски сел, – и ходкой рысью погнал лошадей. Дети были вне себя от счастья.

– Заяц!.. настоящий!.. – сейчас мы его зажарим! – кричал старший.

– Чур, мой будет пушистый хвостик!.. я его в портфель положу, в школу понесу показать в классе – от настоящего зайца!.. – перебивал младший.

– А уши у него, – ты знаешь какие? – во-о-о!.. Потом они оба сели за стол, и, поминутно оглядываясь в окно, начали увлеченно рисовать: отец с ружьем метким выстрелом поражает зайца – размером с теленка и с ушами как у осла.…

– Мама, – папа едет!.. ура! – папа едет! – закричали сыновья хором, и, толкаясь, с широкими улыбками прильнули своими счастливыми детскими лицами к морозному стеклу…

Отец вылез из саней с ружьем, но без зайца… Улыбки детей сменились на грустные мины.

– Папа, а где… заяц?..

– А – а… – Владимир Петрович, отвернув глаза, с виноватой улыбкой небрежно поставил ружье в угол, расстегнул полушубок, вытащил из правого кармана один патрон и положил его в ту же коробку на шифоньере. – Нету зайца, – Зубков подстрелил его первым…

– Это тот, что отец учительницы немецкого языка Веры Семеновны?.. а почему ты не стрелял?.. – в глазах детей навернулись слезы.

– А что я сделаю?.. подъезжаю к мосту, а Зубков тоже с ружьем – прыг на ходу ко мне в сани… не выкину же я его! когда подъехали, он первый как выскочит из саней, да – бах!.. и забрал зайца…

– Пап, а откуда же он узнал про зайца?.. – ты, ведь, его один видел… А ты бы не останавливался и не брал Зубкова с собой, – ты же первый нашел зайца!.. – ничего не понимающие дети пребывали в шоке от такого поворота событий.

– Да он, говорю же вам, подкараулил меня у моста, и сам с ружьем на ходу запрыгнул ко мне в сани, – я его не звал!.. Всё!.. – давайте, идите уроки делать, – проверю, смотрите там у меня!..

Глава 3

Жена Владимира Петровича – Зоя, с которой он был знаком еще со школьной скамьи, – не работала, занималась детьми да домашним хозяйством. При этом, поскольку их большая семья постоянно нуждалась в деньгах, Зоя тоже пыталась что-то заработать своим трудом: скажем, выстрачивала на «подольской» швейной машинке замысловатые узоры с прорезями на подзорах и белых ситцевых занавесках для окон, которые продавала по 5 рублей за комплект.