Коллекция детективов

Прошло несколько дней, от Дорис не было никаких известий, и хотя Шерил была уверена в своей правоте, её не оставляло чувство какой-то смутной тревоги. Наконец, она не выдержала и поехала к подруге. Дверь отворила Эдна. Шерил в очередной раз удивилась, как у одних родителей могут родиться такие разные дети. Скромная и абсолютно бесцветная Эдна казалась полной противоположностью своей сестры. После смерти родителей она взяла на себя все рутинные дела, вела бухгалтерию, переписку и договаривалась с заказчиками. И это было в высшей степени благородно, так как когда-то Эдна сама блеснула в несколько неожиданном для женщины батальном жанре. Её картины из серии «Атака лёгкой кавалерии» имели успех и репродуцировались в учебниках истории в качестве иллюстраций к одному из самых трагических эпизодов Крымской войны, когда был уничтожен цвет британской армии. Умирающие и раненые солдаты, растерзанные взрывами кони были написаны с душераздирающим натурализмом. Шерил с Дорис терялись в догадках, откуда у невыразительной Эдны взялась такая экспрессия, и пришли к выводу, что, вероятно, у неё была какая-то несчастная любовь, и в выписывание агонии, ран и прочих бедствий войны Эдна вложила всю свою ненависть к покинувшему её мужчине и заодно ко всем представителям сильного пола.

Похожими у сестёр были только роскошные шевелюры, а для Эдны волосы являлись единственным украшением и единственной слабостью. Этим утром она позволила им свободно лежать на плечах, что несколько диссонировало со строгим брючным костюмом и мрачным выражением лица.

– Как ваши дела? – светски поинтересовалась Шерил.

– Отвратительно, – ответила Эдна и, не вдаваясь в подробности, посторонилась, давая Шерил пройти.

Та сразу же поднялась в мастерскую. Там царил полный порядок – все куклы, словно трупы в морге были накрыты простынями, а Дорис, сложив на коленях руки, тихо сидела на диванчике.

– Что произошло?

– Ничего, – бесцветным голосом ответила Дорис, – просто выяснилось, кто уродовал моих кукол.

– И кто же?

– Я, – так же спокойно ответила Дорис и приподняла простыню, – полюбуйся.

Шерил поморщилась от отвращения. Можно было подумать, что над творениями Дорис поработал какой-то кукольный Джек Потрошитель, – у одних кукол были оторваны руки и ноги, у других – отрезаны носы.

– Но почему ты думаешь, что это сделала ты? Ты же мухи не обидишь!

Шерил говорила так, словно речь шла о живых существах, а не о куклах, но она знала, что Дорис относится к своим творениям, как к детям.

– Я думаю, что сотворила всё это во сне, как тётя Люсинда, – деловито проговорила Дорис.

– Люсинда? – удивилась Шерил. Она прекрасно помнила болтливую, несколько эксцентричную даму и не замечала в ней ничего странного.

– О, это наш скелет в шкафу, зловещая тетушка Люсинда, которая отрывала крылья бабочкам и скармливала рыбок из аквариума кошкам, – продолжила Дорис. – Оказывается, она уже много лет находится в сумасшедшем доме, но это скрывалось, и нам, детям, говорили, что тётя уехала в Австралию.

Шерил подумала, что, в общем-то, все члены семьи Дорис были несколько экстравагантны, но они были художниками, а это многое объясняло.

– А когда ты узнала правду о тётушке?

– Эдна раскололась. Как ты понимаешь, мне пришлось показать ей это, а она помялась-помялась и рассказала о Люсинде, бедная моя сестричка, хорошо, что хоть её не тронули.

Дорис достала из коробки куклу, и Шерил в очередной раз поразилась мастерству своей подруги. Кукла была несколько приукрашенной, но великолепно выполненной копией Эдны.

– С волосами пришлось помучиться, – Дорис взяла расчёску и провела по пышным, блестящим кудрям куклы. – Зато с Джорджем проблем не было, так удобно, что он бреет голову, – она достала из коробки «Джорджа».

– Я подумала, – продолжила Дорис, – всё делаю, делаю на заказ, а своим не успеваю. – А это я, – Дорис достала куклу как две капли воды похожую на неё, в длинном вечернем синем платье, и залилась слезами. – Господи, – она кивнула на изуродованных кукол, – неужели я такая же, как тётя Люсинда?!

– А что всё-таки произошло с ней? – осторожно спросила Шерил.

– Эдна рассказала, что однажды утром Люсинду нашли всю в крови, с раной на голове, а по дому летал совершенно обезумевший попугай, с вырванными перьями. Видимо, она в сомнамбулическом состоянии пыталась ощипать его, а когда он клюнул, потеряла сознание.

– Хорошо, – сказала Эдна, – представим, что Люсинда действительно психически неполноценна, но почему ты тоже должна быть сумасшедшей?

– Но почему тогда я так садистски изуродовала моих кукол?

– А если это сделала не ты?

– А кто тогда? – Дорис пожала плечами. – В доме, кроме меня, Джорджа, Аманды и Эдны, никого не было. Ты предполагаешь, что это мог сделать кто-то из них? Нет, – она отрицательно покачала головой и продолжила. – Джордж очень неплохо относится к моим куклам, да и ко мне тоже. А Аманде лень даже пыль с них смахнуть.