Коллекционер

приходило в голову, что тот, кто засунул тебя в мясорубку нажил на этом

хорошие бабки, и бросил тебя гнить в этой сраной норе.

- Нет, тут скорее замешана женщина.

- Ну, как знаешь, а то звони, работа не пыльная, а деньги можно

заработать хорошие, сразу тачку себе купишь. Я тебе тут на всякий случай

оставлю свою визитку.

Талалай больше не приходил, и вообще никто не приходил. Целыми

днями Колян лежал на кушетке, слушал радио "Шансон", и смолил одну

папиросу за другой. Из дома он выходил только затем, чтобы купить хлеба,

колбасы и бутылку паленой водки.

И вот тогда-то к нему опять пришла Родина-Мать. Вид у нее был,

прямо скажем, не ахти. Несмотря на жаркую погоду, она была все в той же

телогрейке, но платок болтался у нее на шее. От ее волос, собранных сзади в

старомодный пучок, исходил запах горя, в глазах застыла растерянность,

тонкие губы совсем выцвели, зато щеки пылали болезненным румянцем.

- Что с вами, мама? - опешил Колян.

- Враги одолевают, сынок. Все продают, негодяи - недра, леса, воды,

честь и совесть, святыни и те пустили в оборот. Скажи, пожалуйста, можно у

тебя пожить, пока верные сыны не придут нам на помощь.

- Конечно, мама, только будет ли вам у меня удобно, ведь тут так тесно

и убого, что мне самому противно. Почему бы вам ни пожить пока у Димона

или у Левы? Живут они богато, квартиры у них, говорят, шикарные с

каминами и фонтанами, с прислугой, там вам ни в чем отказа не будет, ведь

принимать у себя Родину-Мать большая честь.

- Ничего-то ты не понимаешь, сынок, видно жизнь тебя ничему не

научила. Да из-за таких, как они, я и вынуждена скитаться по углам. Они

забрали у меня все, и детей моих возлюбленных обрекли на нищету и позор.

Кто-то скитается по помойкам, кто-то совсем спился от обиды и бессилия,

кто-то сидит в тюрьме, а кто-то пошел в холуи, и лижет им задницу за

подачки с барского стола, и некому заступиться за меня и за них. Валерий

допился до чертиков, Геннадий тянет второй срок, а ты, бедолага, какой из

тебя теперь защитник.

Мать-Родина села на колянову койку, и, обхватив голову руками,

запричитала как простая баба: "Ой, да что же это делается-то, да за что ж мне

такие муки...".

Постойте, мама, не убивайтесь так, может, и я еще кое на что сгожусь,

- сказал Колян, поковылял в прихожую и достал из куртки визитку

Талалая.

Вот уже две недели Будылин не был на даче, работа над американским

проектом затянула его. Центральный офис компании "Энджи-кола"

неожиданно легко утвердил его вариант рекламной кампании и сценарий

ролика, и даже к кандидату на роль Иисуса претензий не было. Спросили

только, что он за человек и откуда, а когда узнали, что это не актер, а просто

бывший детдомовец, сразу одобрили. Мало того, они согласились увеличить

бюджет кампании до 300 тысяч долларов.

Теперь с утра до вечера Будылин и Пол ездили по рекламным

компаниям, дизайнерским конторам, типографиям и киностудиям, искали,

где лучше разместить заказы. У Будылина были, конечно, свои партнеры в

профессиональных качествах которых он был уверен, но Пол хотел

разобраться во всем сам, и имел на это право.

Жена звонила Будылину каждый день, жаловалась то на спазмы, то на

колики, то на странное поведение дочери, которая перестала с ней

разговаривать. Все это было так некстати. В конце концов, он пообещал ей

выбраться на дачу на неделе, как только раскидает завалы.

Был душный вечер, почти ночь, Будылин сидел в своем кабинете с

открытым настежь окном, и разбирал бумаги, которых порядочно накопилось

за то время, пока он мотался по городу с Полом.

Первым на очереди был квартальный отчет, в котором Доктор Чехов,

доставшийся Будылину в наследство от отца, на ста пятидесяти пяти

страницах со скрупулезностью вахтенного на корабле описал все меандры,

рифы и шхеры, которые миновало утлое суденышко будылинского бизнеса,

прежде чем достигло заветной цели - прибыли - цифры с четырьмя нулями.

Поневоле возникал вопрос, стоило ли вообще затевать самостоятельное

плавание, не лучше было бы сразу сдать судно пиратам в открытом море в

надежде, что они поделятся добычей.

Затем следовали два заявления о приеме на работу на должность

секретаря. Прошло уже полгода после того, как Будылин расстался с Кирой,

а взять новую помощницу он так и не собрался. Секретарские обязанности

временно исполняла копи-райтер Куренная. Втайне Будылин надеялся на

статус-кво, потому что после фиаско с Кирой у него не было никакого

желания видеть в своем офисе чужое женское лицо, но Доктор Чехов с

занудством финансиста и старого еврея в одном лице, каждый день

втолковывал ему, что всякая уважающая себя контора должна иметь

секретаря. А, если речь идет о рекламном агентстве, то и лицо фирмы по

совместительству.

В конце концов, он притащил в офис свою родственницу - блондинку с

ляжками штангистки. Эта часть тела у нее была столь выразительной, что все

остальные как бы терялись.

Будылин попытался представить себе ее лицо и не смог, зато ляжки

прочно засели у него в памяти. Про себя он уже называл ее Мисс-Ляжка. А

что, получалось даже как-то в духе его парадоксального бизнеса - лицо

фирмы - Ляжка.