Коллекционер

щенка, которого хозяева забыли на даче. Она напомнила Полу его

учительницу литературы, заставлявшую его читать вслух самые плаксивые

отрывки из Диккенса.

Но, в общем, все три девочки были по-своему замечательными, и по

всему видно было, что Светлана гордится своими красивыми и здоровыми

детьми, которые обещали стать со временем личностями. Это было как-то

по-американски. Обычно русские люди, с которыми он разговаривал,

гордились ценностями, созданными без их участия - победой на Куликовом

поле, романом "Война и мир", балетом "Лебединое озеро", яйцами

швейцарца Фаберже и даже нефтяными месторождениями, а домашний очаг

был для них жертвенником, на который они клали молодость и талант.

Пол искал на родине матери чистый исток, а нашел мутный поток, ради

которого не стоило забираться так далеко, достаточно было сесть в

автомобиль и поехать в Чикаго или в Нью-Йорк. Теперь вдруг он начал

понимать, что чистый исток понятие не географическое, он есть в каждом

человеке с рождения, только с возрастом он мутнеет и забивается всяким

хламом, и вернуть ему чистоту можно только, обращаясь мыслями в детство.

Его детство прошло в доме, где каждый был продолжением каждого.

Это был бесконечный хоровод вокруг старинных английских часов фирмы

"Пальмер", которые достались Алистеру от деда. Семья оставалась

хороводом даже после того, как дети обзаводились собственным домом. В

России было все иначе, здесь каждый член семьи был сам по себе, хотя дети

иногда заживались в доме родителей чуть ли не до старости. Они мечтали

уйти, но у них не было средств даже на то, чтобы снять комнату, не говоря

уже о том, чтобы купить квартиру.

Все это относилось, конечно, к обычным людям, богатые и

знаменитые быстро усвоили американский образ жизни, точнее, тот образ,

который тиражировал Голливуд через русское телевидение. У Будылина вот

от семейного очага остался один Кирпич, и тот любил больше тусоваться на

помойке, чем нежиться дома на подушке.

Детский утренник закончился всеобщим поеданием пшенной каши с

курагой, такой вкусной, что Пол чуть не попросил добавки. После обеда

Светлана уложила детей спать и собрала на стол чай. Никогда еще со

времени своего приезда в эту страну Пол не чувствовал себя так удобно. В

океане абсурда, который окружал его в России, это был островок здравого

смысла. Но тут явился отец Светланы, и все сразу опять встало с ног на

голову.

У отца был вид человека, разбуженного стихийным бедствием, нет, он

сам был как стихийное бедствие - в рваных тапочках, в одном носке, в

тренировочных штанах с вытолканными коленками, в застиранной футболке,

с редкими волосами, торчащими в разные стороны и с газетой в руках.

Даже не поздоровавшись с гостем, он плюхнулся в засаленное кресло у

телевизора, и врубил новости.

Он довольно спокойно перенес сообщения о засухе к югу от Сахары и

землетрясении на Новой Гвинее, но когда диктор сообщил о том, что в

нигерийских водах задержано испанское судно под либерийским флагом с

российским экипажем на борту, которое незаконно вывозило из страны

нефть, старик дал волю гневу.

- Вот скоты, науськали черножопых, чтобы они арестовали наших

моряков. Ты только послушай, доча, что творят эти американские ублюдки.

Нет, им мало того, что они развалили нашу страну, они хотят извести

русский народ, унижают нас на каждом шагу.

- Послушайте, - вмешался Пол, - причем здесь американцы, это же

нигерийские власти задержали судно.

- А этим обезьянам все равно кому жопу лизать, лишь бы деньги

давали. Когда мы им давали оружие, бесплатно учили их в институтах, они

нам клялись в дружбе, а теперь служат другому хозяину.

- Но ведь ни слова не было сказано об американцах, - не унимался Пол.

- Любая страна может задержать судно по подозрению к контрабанде в своих

территориальных водах, это в ее юрисдикции.

- Да ты что дурак? Не понимаешь, откуда ноги растут? Это ж

провокация в чистом виде. И вообще, откуда ты взялся такой знаток

международного права?

- Из Америки.

- Ну, спасибо тебе, доча, утешила отца на старости лет, мало того, что

поповских выблядков полный дом натаскала, так еще и эту гниду заморскую

привела. Нет, ну как все рассчитали - заслать агента прямо в сердце

сопротивления. Вон, отсюда, сволочь американская! И чтоб ноги твоей здесь

больше не было.

Пол собрался было уходить, но Светлана решительно положила ему

руку на плечо, давая понять таким образом, чтобы он остался.

- Знаете, что, папа, - сказала она, - а пошли бы вы в жопу со своим

патриотизмом.

Коляна разбудил звонок в дверь. Звонили настойчиво, "по хозяйски",

так что проигнорировать это неприятное явление не представлялось

возможным. Превозмогая остатки сна, которые хватали за руки и за ноги,

Колян встал с постели и поплелся в прихожую открывать дверь.

"Кого это несет в такую рань", - думал он, распихивая ногами

вылезшую на середину прихожей обувь.

Перед ним стояла женщина неопределенного возраста в сером пуховом

платке, телогрейке цвета хаки и валенках с галошами. Так сейчас одеваются

только кладовщицы и то на работе. Лицо у нее было строгое, черты

правильные. Правильнее не бывает. Коляну показалось, что он где-то видел