Коллекционеры и меценаты в России

После первых спектаклей, из которых лишь «Царь Федор» имел сдержанный успех, а остальные сборов вообще не делали, выяснилось, что угроза краха всего начинания не исчезла и, как заметил В. И. Немирович-Данченко, наступили «наши черные денечки»^{343}. Катастрофически не хватало денег, приходилось залезать в долги. Дело несколько улучшилось после триумфальной постановки чеховской «Чайки» в декабре, однако сезон был закончен с убытком, и дефицит составил 46 тыс. руб. Меценаты не проявляли желания продолжать выделять деньги. На помощь опять приходит С. Т. Морозов, который уже серьезно увлекся новым театральным предприятием. В сентябре 1899 г. О. Л. Книппер писала А. П. Чехову: «Савва Морозов повадился к нам в театр, ходит на все репетиции, сидит до ночи, волнуется страшно… Я думаю, что он скоро будет дебютировать, только не знаю в чем»^{344}.

Он действительно «дебютировал» в роли преданного и бескорыстного друга театра, что признавалось и организаторами. В письме В. И. Немировичу-Данченко в феврале 1900 г., говоря о Савве Тимофеевиче, К. С. Станиславский заметил: «Не сомневаюсь в том, что такого помощника и деятеля баловница судьба посылает раз в жизни… такого именно человека я жду с самого начала моей театральной деятельности (как ждал и Вас)» и подчеркивал, что в отличие от других меценатов в порядочность Морозова слепо верит^{345}. Для ликвидации дефицита и финансового оздоровления С. Т. Морозов предлагает «долг погасить и паевой взнос дублировать», что и было сделано^{346}. Уже в первый год существования Художественного театра С. Т. Морозов затратил на него почти 60 тыс. руб., и постепенно его пожертвования становятся важнейшим финансовым источником, питавшим новое культурное и художественное начинание. Однако на первом этапе он старался сохранить коллективную форму финансирования и убеждал вносить деньги и других предпринимателей, хотя их сравнительно небольшие взносы существенной роли не играли.

Искреннее и заинтересованное служение делу театра свидетельствует о высоких культурных запросах этого мецената, отражает понимание им огромной эстетической и общественной роли театрального искусства. Осенью 1900 г. А. М. Горький писал А. П. Чехову: «И когда я вижу Морозова за кулисами театра, в пыли и трепете за успех пьесы — я ему готов простить все его фабрики, — в чем он впрочем не нуждается, — я его люблю, ибо он бескорыстно любит искусство, что я почти осязаю в его мужицкой, купеческой, стяжательной душе»^{347}. Купец-меценат в полной мере осознавал, что «этот театр сыграет решающую роль в развитии сценического искусства»^{348}.

Постепенно Художественный театр начинает завоевывать признание у знатоков и успех у публики. Дефицит был погашен, долги выплачены, новые спектакли делали неплохие сборы, и «в воздухе стала носиться идея» о «собственном доме» для театра. Популярная в Москве газета «Новости дня» писала в ноябре 1901 г.: «Художественный театр мечтает о новом помещении. Нынешнее его положение в Каретном ряду не особенно удобно: каждый год приходится на пост и лето перевозить все громадное имущество»^{349}. Вопрос о «постоянном пристанище» был окончательно решен в конце 1901 г.

Практическое осуществление этого замысла было бы невозможно без участия С. Т. Морозова. Его выбор останавливается на доме в Камергерском переулке, принадлежавшем миллионеру-нефтепромышленнику Г. М. Лианозову. Здесь еще в 1880 г. был оборудован специальный театральный зал, сдаваемый внаем. Ранее его уже арендовала драматическая труппа Ф. А. Корша и Частная опера С. И. Мамонтова. С середины 90-х годов тут обосновался театр-буфф и ресторан Шарля Омона. Всю организационно-финансовую часть предприятия взял на себя Савва Тимофеевич и проявил в этом деле и настоящий размах, и большие организаторские способности. Он вел все переговоры с владельцем, в результате которых был заключен договор об аренде сроком на двенадцать лет.

Меценат разрабатывает план создания паевого товарищества, соучастниками которого должны были стать ведущие актеры, руководители и некоторые близкие театру лица. Согласно проекту устава, составленному в декабре 1901 — январе 1902 гг., в число совладельцев входили К. С. Алексеев (Станиславский), М. П. Алексеева (Лилина), Н. Г. Александров, А. Л. Вишневский, М. Ф. Желябужская (Андреева), В. И. Качалов, В. В. Лужский, С. Т. Морозов, И. М. Москвин, В. И. Немирович-Данченко, М. А. Самарова, В. А. Симов, А. А. Стахович, А. П. Чехов, О. Л. Чехова (Книппер), А. Р. Артем^{350}. Капитал нового товарищества должен был составить 50 тыс. руб., причем большинству привлеченных, включая и К. С. Станиславского, С. Т. Морозов открывал кредит под векселя, который должен был погашаться из будущих театральных доходов. Взнос самого Саввы Тимофеевича в конечном итоге составил приблизительно 15 тыс. руб.^{351}