Коллекционеры и меценаты в России

В марте 1898 г. возникает «Товарищество для учреждения в Москве Общедоступного театра», распорядителями которого становятся К. С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко. В прошении на имя Московского генерал-губернатора (один из первых сохранившихся документов нового товарищества) учредители писали 11 мая 1898 г.: «Согласно проекту учреждения в Москве Общедоступного театра, поданному нами Вашему Императорскому Высочеству^{336}, образовалось товарищество, в состав которого вошли следующие лица: К. С. Алексеев, Д. Р. Востряков, А. И. Геннерт, К. А. Гутхейль, Н. А. Лукутин, Сав. Т. Морозов, Серг. Т. Морозов, К. В. Осипов, И. А. Прокофьев, К. К. Ушков. В первый год существования театр, по ценам на места, еще не может носить вполне характер общедоступного. Стремление Товарищества заключается пока в создании репертуара и дружно сформировавшейся труппы. Для этой цели нами снят театр в Каретном ряду.

Сообщая об этом, имеем честь обратиться к Вашему Императорскому Высочеству с почтительной просьбой оказать нам содействие в разрешении к постановке трагедии гр. А. Толстого «Царь Федор Иоаннович», каковая трагедия уже разрешена к постановке на сцене Театра литературно-артистического кружка в Петербурге (театр А. С. Суворина. — А. Б.)»^{337}.

Итак, уже с самого основания С. Т. Морозов оказывал помощь новому культурному начинанию, и его взнос, как и взнос К. С. Станиславского, был наиболее значительным. Очевидно именно он привлек к участию и своего брата Сергея. В общей сложности на «дело театра» удалось собрать 28 тыс. руб.^{338} Причем, на остальных капиталистов приходилось всего несколько тысяч пожертвований. Им, конечно же, был нужен не театр, как таковой, а причастность собственного имени к делу, которое вызывало значительный интерес. Показательно в этом смысле поведение купца К. К. Ушкова. Еще ранее, пожертвовав всего 500 рублей Музыкально-драматическому училищу, он неоднократно требовал, чтобы об этом «благодеянии» обязательно было сообщено «высочайшей покровительнице» — Елизавете Федоровне. Точно так же он не раз просил В. И. Немировича-Данченко подчеркивать, что был первым жертвователем и на театр^{339}. Другие дельцы ассигновали еще меньше, хотя учредители подробно излагали каждому из них свой замысел и убедительно его аргументировали. Однако тратить деньги на неведомое начинание капиталисты не спешили и часто не по причине своего невежества, а просто в силу обычной предпринимательской скаредности. Вот, например, выпускник Московского университета («кандидат прав»), дворянин, меломан, эстет и богатый директор Московско-Киево-Воронежской железной дороги (одно из крупнейших железнодорожных обществ в России) А. И. Геннерт «рискнул» всего несколькими сотнями рублей.

Собранных средств хватило на первое время. За несколько тысяч товарищество арендовало у купца Я. В. Щукина театр «Эрмитаж» в Каретном ряду. Всего в театре было 852 места, но, по признанию организаторов, они «могли располагать лишь 815 местами», а остальные предоставлялись разным лицам (ложа генерал-губернатора, «кресло» обер-полицмейстера и т. д.)^{340}. Здесь 14(26) октября 1898 г. и состоялся первый спектакль — «Царь Федор Иоаннович». Как писал В. И. Немирович-Данченко, «Художественный общедоступный театр был открыт, но театр еще не родился»^{341}. Продолжался поиск своего репертуара и новых сценических приемов. Истинное рождение началось с постановок пьес А. П. Чехова и А. М. Горького. Условия, в которых приходилось работать труппе, красочно описаны К. С. Станиславским. «В самом деле, театр «Эрмитаж»… был в то время в ужасном виде: грязный, пыльный, неблагоустроенный, холодный, нетопленый, с запахом пива и какой-то кислоты, оставшимся еще от летних попоек и увеселений, происходивших здесь… Особенно неблагополучно было с отоплением театра, так как все трубы оказались испорченными, и нам пришлось чинить их на ходу… Помню, в один из спектаклей мне пришлось отдирать от стены своей уборной примерзший к ней костюм, который предстояло тут же надеть на себя»^{342}. Достойны истинного восхищения то, прямо скажем, мужество и творческая одержимость людей этого театра, которые, преодолевая бесконечные трудности и преграды, преданно служили Мельпомене.