Коллекционеры

— Редкость — это хорошо, — из соседней клетки Лорн вытащил похожее существо, но с круто закрученными рожками. — Премного тебе благодарны, Каридвен. Кстати, возможно, мне потребуется еще… расходный материал.

— Обращайся в любое время, — королева широко улыбнулась, показав острые клыки. — Доброй вам обоим дороги, — она пощелкала пальцами. — Эй там, заприте клетки!

Даррен проводил глазами незваных гостей.

— Моя королева, как случилось, что ты задолжала манурму?

— В то время я еще не была королевой. И я не предполагала, что он потребует в уплату рабов, — Каридвен побарабанила острыми ногтями по подлокотникам трона. — Проклятье! С этим нужно что-то делать.

— Два змеиных короля в одном графстве — это чересчур, — подал голос Дилан, второй советник королевы. — Как они до сих пор не передрались?

— Дон живет в Глостершире, — ответил Даррен.

— Всё равно близко, — Дилан мечтательно сощурился. — А если попробовать их стравить?

Каридвен тяжело вздохнула.

— Не получится, они не первый век знают друг друга. Как жаль, что среди людей не осталось ни одного настоящего мага. В прежние времена любой алхимик душу бы отдал за шкуру манурма или за кусок его мяса.

— Я как-то ел суп из белого змея, — Дилан причмокнул пухлыми губами. — Вкусно, но бессмысленно. Лечить и понимать язык животных мы и без того умеем.

— Однако от клада Лорна я бы не отказалась, — усмехнулась Каридвен.

— Не стоит начинать войну первыми, — Даррен предостерегающе поднял палец. — Они пережили охоту на ведьм, а многим ли из нас это удалось?

— Предпочитаешь платить дань белобрысой рептилии?!

— Отдавать осужденных змею — не худший вид казни. Возможно, это приведет к снижению преступности среди бродяг.

— Предпочитаю казнить сама. Тем более, что Лорн так и не объяснил, для чего они ему, — Каридвен вдруг побледнела. — Великий Хаос, если Кунла или девка проговорятся… Надо было языки им вырвать!

Дилан кокетливо поправил золотистые волосы и подался ближе к трону.

— Моя королева, но ведь сила Той Самой Флейты наверняка справится даже с самым могущественным манурмом.

— А кто рискнет на ней сыграть? Ты?

— О нет! — Дилан отшатнулся. — Настолько древняя магия по силам разве что Даррену.

Первый советник одарил его мрачным взглядом.

— Нет, это слишком опасно. Даже если получится уничтожить одного, второй может отомстить.

— Не успеет, если навестить его в тот же день, — возразил Дилан. — До Глостершира рукой подать.

— Это если на машине. А я не люблю эти пропахшие бензином чудовища! Внутри них только и думаешь, как бы удержать гламур.

— Только в один конец, Дар, — ласково сказала королева. — Обратно вернешься своим ходом.

Она достала из складок мантии простую деревянную флейту и протянула ему. Даррен дотронулся до инструмента кончиками пальцев и тут же отдернул руку.

— Нет. Разве что… Один клад мне.

— Половину.

— Хорошо, но я сам выберу, что взять.

— Договорились, — Каридвен ярко улыбнулась. — Это будет достойный подвиг для завершения Безымянного дня.

«А лучше всего, если вы оба сгорите вместе с проклятой флейтой», — добавила она про себя. Даррен верно служил ее брату, и всем известно, что он остался при дворе только ради того, чтобы узнать истинную причину смерти Айвора.

Даррен взял флейту, молча поклонился, пробрался между пирующими и скрылся за шторой.

— А что если он погибнет, а Лорн выживет? — еле слышно прошептал Дилан.

— Ничего страшного, — Каридвен провела кончиками пальцев по его щеке. — Ты ведь не проговоришься, правда? А я скажу Лорну, что Даррен узнал о его роли в убийстве короля и попытался отомстить на свой страх и риск.

— Восхищен твоим умом, моя королева, — он поцеловал ей руку. — Кстати, когда Даррен вернется, он будет полностью измотан, верно?

— О да, — Каридвен усмехнулась уголками губ. — А мы приготовим ему угощение.

* * *

Вонь была настолько резкой, что чесалось в носу. Но если чихнуть, утихшая боль наверняка снова вцепится в него. А еще дико раздражал гудящий звук, как от застрявшего в щели шмеля. Кунла слышал такое в человеческих домах. Значит, он больше не в холме. Рядом кто-то насвистывал «Зеленые рукава». Старую мелодию, известную только фэйри, а не ту, что украли и испортили люди.

Кунла самую малость приподнял ресницы. Высокий потолок, обшитый светлыми досками, светильники такие яркие, что режут глаза. Слева — большое окно, одна створка приоткрыта. Снаружи темно, значит ночь еще не кончилась. А лежит он на чем-то твердом, вроде стола. Кунла скосил глаза вправо. Спиной к нему стоял и размешивал в ведре что-то вонючее высокий человек в черной рубашке с закатанными рукавами. Густые белоснежные волосы падали на расстегнутый ворот неровными прядями. На колдуна не похож — на бледной коже предплечий ни одной татуировки. Да и перевелись колдуны давным давно. Но откуда он знает правильную мелодию?

Кунла не любил людей, особенно таких — холеных и упитанных. Живет, небось, сытно и спокойно. Кунла последний раз ел три дня назад, а что такое покой знал только понаслышке. Глаза начали слезиться, заболела голова. При этом, как ни странно, тело ощущалось легким и прыгучим. Даже чистым.