Коллонтай

Александра Михайловна укоряла Дыбенко в письме: «Твой организм уже поддался разъедающему яду алкоголя. Стоит тебе выпить пустяк, и ты теряешь умственное равновесие. Ты стал весь желтый, глаза ненормальные».

Коллонтай уже исполнилось 50 лет. В ту эпоху для женщины полувековой юбилей считался солидным возрастом. Измена Павла, ради которого она пожертвовала всем, была первым звоночком. Больше мужчины не станут из-за нее стреляться. Но она не собиралась ставить на себе крест. Поняла — она должна пересмотреть свою жизнь: «Голова моя гордо поднята, и нет в моих глазах просящего взгляда женщины, которая цепляется за уходящее чувство мужчины… Хочу разработать тему об отрыве любви от биологии, от сексуальности, о перевоспитании чувств и эмоций».

Понимая, что ей нужно вырваться из этой жизни, Коллонтай нашла в себе силы изменить всё! Рухнул брак, не удалась политическая карьера. Она решила не цепляться за прошлое, а начать всё заново на другом поприще.

Обратилась за помощью к Сталину. Она сознавала: в большую политику ей хода нет. Ленин на ее просьбы не откликнется — она дважды вставала к нему в оппозицию. Зиновьев ее не любит, а Троцкого не любит она сама. А только что ставший генеральным секретарем Сталин охотно обзаводился сторонниками.

Александра Михайловна пометила в дневнике: «Я написала Сталину всё, как было. Про наше моральное расхождение с Павлом, про личное горе и решение порвать с Дыбенко…»

Из Одессы отправила Сталину личное письмо. Откровенно поведала ему, что не может больше оставаться в Международном женском секретариате после весенней конференции Коминтерна и после XI съезда партии. Работа в близком сотрудничестве с председателем Исполкома Коминтерна Григорием Евсеевичем Зиновьевым для нее невозможна.

Александра Коллонтай просила генерального секретаря ЦК партии определить ее куда-нибудь подальше на новую работу. Может быть, на Дальний Восток, где Гражданская война затянулась и еще шла борьба за советскую власть. Или рядовым работником в одно из заграничных представительств, скажем, корреспондентом РОСТА (Российского телеграфного агентства, предшественника ТАСС)…

Сталин благожелательно отнесся к просьбе Коллонтай. Ответ пришел по телеграфу: «Мы вас назначаем на ответственный пост за границу. Немедленно возвращайтесь в Москву. Сталин».

Описывая это событие в воспоминаниях, Александра Михайловна добавила: «Этого счастливого, светлого дня, этого подарка в моей жизни я никогда не забуду». Правя рукопись, к слову «подарка» приписала: «огромного».

«Немного грустно мне сознавать, что я уже никогда не вернусь на свою любимую работу среди женских масс, работниц и других категорий трудящихся женщин, что на моем новом поприще порвутся дорогие мне связи с тысячами советских гражданок, которые встречали меня теплыми возгласами энтузиазма: «Вот она, наша Коллонтай!» Я перестану быть «наша Коллонтай!».

Но она мужественно преодолела хандру и в приподнятом настроении явилась к генеральному секретарю. Сталин сказал, что Петра Войкова отправляют полпредом в Канаду, а ее советником к нему:

— Подойдите к Чичерину в Наркоминдел, там уже сносятся с Лондоном по поводу вашего назначения в Канаду. В Наркоминделе вам всё скажут.

Канада была частью Британской империи, поэтому согласиться с кандидатурой посла просили Лондон, а не Оттаву.

Петр Лазаревич Войков, с которым Коллонтай предстояло работать, в юном возрасте присоединился к социал-демократам, в 1907 году участвовал в попытке убить ялтинского градоначальника генерала Ивана Антоновича Думбадзе, ненавидимого за самодурство и черносотенные взгляды. В коляску Думбадзе бросили бомбу. Но генерал был лишь контужен и полностью оглох. Войков уехал за границу, в Женеве окончил физико-математический факультет местного университета и там же познакомился с Лениным. После революции работал на Урале. Вошел в историю как участник расстрела царской семьи в Екатеринбурге в июле 1918 года. После Гражданской войны работал в Наркомате внешней торговли.

В августе 1922 года Войкова хотели отправить полномочным представителем в Канаду. Но он не получил агреман. Такова дипломатическая практика: соответствующую страну конфиденциально запрашивают, не будет ли она против, если этого дипломата назначат послом. И лишь когда поступает агреман, подписывается указ о назначении. Выдача агремана — дело интимное, государство имеет право отказать, не объясняя причин. В советские времена такое случалось — по политическим соображениям.

Соответственно, не поехала в Канаду и Коллонтай.

Александра Михайловна отправилась в «Метрополь», где с апреля 1918 года располагался немногочисленный пока аппарат Наркомата иностранных дел. Георгий Васильевич Чичерин жил рядом со своим кабинетом, считая, что нарком всегда должен оставаться на боевом посту, требовал, чтобы его будили, если надо прочитать поступившую ночью телеграмму или отправить шифровку полпреду. Дежурные секретари и шифровальная часть наркомата работали круглосуточно.