Коллонтай

Победа в Гражданской войне показала, что советское правительство твердо контролирует всю территорию России. Противники большевиков бежали и превратились в эмигрантов. При всей симпатии к ним западные правительства больше не могли игнорировать реальность — Россия слишком большая страна, чтобы вовсе не поддерживать с ней отношения.

В марте 1921 года Англия признала Советскую Россию де-факто. Примеру Англии последовали некоторые другие европейские страны. Но это были лишь первые ласточки. Основная же часть мирового сообщества по-прежнему не желала иметь дело с коммунистическим правительством, поэтому советская дипломатия искала друзей в самых глухих уголках земли.

Советской дипломатией руководил родовитый дворянин Георгий Васильевич Чичерин. Он стал вторым после Троцкого наркомом иностранных дел и первым профессионалом на этом посту. В Первую мировую он разочаровался в либеральных меньшевиках и примкнул к более радикальным большевикам. Идеалист, глубоко преданный делу, он был трагической фигурой, не приспособленной для советской жизни. Зато он отлично подходил для дипломатии высокого уровня. Он ничем не уступал своим западным коллегам. На европейской конференции в Генуе советский нарком изумил всех тем, что легко разговаривал на разных языках, и готовностью запросто беседовать с журналистами. Это было золотое время советской дипломатии, когда она жаждала гласности, а не боялась ее.

В 1920-е годы внешнюю политику Москвы определяла неуверенность в собственных силах. Боязнь, что новая война может привести к свержению режима (царизм пал в результате Первой мировой войны), подталкивала руководство страны к нормализации отношений с соседями.

— Сама действительность, — говорил нарком Чичерин на заседании ВЦИКа 17 июня 1920 года, — привела нас и другие государства к необходимости создания длительных отношений между рабоче-крестьянским правительством и капиталистическими правительствами.

Георгий Васильевич продолжал свято верить в скорую мировую революцию, он готовил учредительный конгресс Коминтерна, по просьбе Ленина написал обращенную к немецким рабочим брошюру с призывом установить диктатуру пролетариата по образцу российской (см.: Новая и новейшая история. 2011. № 5).

Выступая в Генуе 10 апреля 1922 года, Чичерин говорил о возможности сосуществования и экономического сотрудничества государств с различным общественным строем. Слова Чичерина следовало понимать так, что Советская Россия отказывается от экспорта революции и намерена устанавливать нормальные отношения со всем миром. Бывший Государственный секретарь США Генри Киссинджер, автор классического труда об истории международных отношений, считает, что эта речь знаменовала возвращение России к традиционной дипломатии. Советский Союз пошел на прагматический компромисс между надеждой на мировую революцию и потребностями реальной политики.

Впрочем, надежда натравить одну капиталистическую страну на другую и таким образом что-то для себя выиграть не покидала советское руководство.

На X съезде партии Сталин высокомерно отчитал Чичерина за недооценку противоречий между различными капиталистическими странами:

— Смысл существования Наркоминдела в том и состоит, чтобы все эти противоречия учесть, на них базироваться, лавировать в рамках их противоречий. Поразительнейшим образом товарищ Чичерин недооценил этого момента… И переоценил момент объединения империалистических верхов и недооценил те противоречия, которые внутри этого треста имеются. А между тем на них базируется деятельность Народного комиссариата иностранных дел…

Переход в дипломатическое ведомство полностью изменил жизнь Александры Михайловны. Теперь ей предстояло отчитываться перед новым начальством — в наркомате. И ладить с «соседями». Так дипломаты именовали чекистов, потому что здание Наркомата иностранных дел на Кузнецком Мосту находилось рядом с ведомством госбезопасности на Лубянке. Отношения соседей складывались трудно.

Еще 3 июня 1919 года Совнарком принял постановление: «Вменить народному комиссариату по иностранным делам в обязанность при выдаче заграничных паспортов лицам, отправляющимся за границу по поручению советских учреждений, требовать представления постановлений соответственных коллегий и ручательства этих коллегий за добропорядочность командируемых лиц и лояльность их по отношению к Советской власти».

Лояльность уезжающего устанавливали чекисты. Назначение того или иного сотрудника за границу решалось на совещании в ОГПУ, которое устраивалось раз в неделю. Председательствовал начальник иностранного отдела или один из его помощников. Присутствовали представитель ЦК, он же заведующий бюро заграничных ячеек при ЦК, и представитель учреждения, которое командирует сотрудника. Решающее слово принадлежало представителю ОГПУ…