Колодец Времени

Прошло еще полчаса. Софи не появлялась. Дель Джезу положил готовые струны возле корпуса скрипки, встал из-за стола и направился к выходу, чтобы встретить свое счастье на пороге мастерской. На пороге Софи тоже не было. Постояв 15 минут, Гварнери закрыл дверь мастерской на ключ и сам поспешил в цветочный магазин. Пройдя несколько метров, дель Джезу увидел летящую к нему навстречу Софи и прибавил шаг. Вид у Конти был растерянным, а по щекам катились слезы.

- Что случилось, счастье мое? Почему ты плачешь? – спросил Гварнери.

- Доменико Донати приходил сегодня в дом отца и просил моей руки. Я не знаю, что мне делать: отец дал согласие на свадьбу.

- Что? – крикнул Гварнери. – Не бывать этому! Ты не вернешься. Ты моя жена, а жена должна жить под одной крышей с мужем. Мы не будем больше скрывать свои чувства.

- Но мы не венчаны!

- Тебе это важно? – поинтересовался дель Джезу.

Софи в ответ кивнула головой.

- Хорошо, - согласился Гварнери. – Мы поедем в Милан и там обвенчаемся. Чуть позже, после Белой Розы. А пока, моя королева, пожалуйте во дворец, мы устроим там бал.

Гварнери подал руку Софи, и они вместе переступили порог мастерской…

- Мы назовем эту ночь – Ночь Живых Огней, - предложила Софи и поцеловала Антонио.

Яркое пламя свечей освещало мастерскую и слегка дрожало при незначительном колебании воздуха. В свете огней розы и лилии, расставленные Софи по комнате, казались неземными созданиями и погружали мастерскую в Великую Тайну – Тайну Красоты. Скрипки молчали, они не могли звучать, так как вернули право голоса цветам и только слушали, слушали, стараясь запомнить все ноты, весь спектр красок. Музыка цветов была изящной, лучезарной, невесомой. Невидимый виртуоз водил смычком по их совершенным телам, импровизировал, полностью подчиняясь воле Создателя, его Всемогущему Голосу. Цветы рассказывали друг другу о вечном цветении и о гармонии Мироздания. Огонь вносил порывы страсти, жар любви и радость пылающей свободы, ее размах и величие.

Музыка цветов и огней заполнила мастерскую, вытеснив весь остальной мир, оставив место для любящих сердец, окрылив их бесконечным счастьем.

- Я люблю тебя, - время от времени человеческие голоса врывались в музыку цветов, а потом замолкали, как и скрипки, давая возможность звучать телам, воспроизводящим Голос Создателя.

Незаконченная скрипка была свидетелем Ночи Живых Огней и вбирала в себя силу человеческой страсти, невесомую красоту цветов и всеобъемлющий Голос, состоящий из голосов роз и лилий, голосов дрожащих от сгорания свечей, голоса разделенной любви.

Мироздание этой ночью вместилось в границы мастерской Гварнери дель Джезу и убрало эти границы, расширив сжатое пространство до своих размеров. Влюбленные души натянулись, как струны, Голос Создателя прикоснулся к ним, вдохнул часть себя и остался навечно.

Яркое пламя свечей освещало мастерскую. Цветы играли мелодию Сада Таинственной Красоты. Посреди цветов и огней раскрылись две души – душа розы и душа лотоса – и закружились в объятьях любви, приветствуя своим танцем приход нового дня…

Свечи погасли. Софи и Антонио уснули. Софи крепко прижалась к Гварнери, чтобы не только наяву, но и во сне не потерять его…

Сильный удар в дверь разбудил дель Джезу. За первым ударом последовал второй и третий. Проснулась и Софи.

- Антонио, мне страшно. Что это?

- Это камни. Вольные каменщики напомнили о том, кто я и что должен делать. Не беспокойся, они не убьют нас. Им не нужны наши жизни. Они пришли за счастьем.

И в подтверждении слов Антонио камень угодил в окно мастерской. Стекло разбилось, осколки посыпались на пол.

Гварнери встал, быстро оделся и подошел к двери.

- Не ходи, - попросила Софи.

- Ты предлагаешь отдать им счастье? Нет, я не останусь в ловушке.

Камни вновь полетели в окна мастерской. В ответ на их вторжение треск разбившегося стекла эхом разлетелся по городу, нарушая утреннюю тишину. Новые удары обрушились на дверь. Петли еще крепко держали ее на месте, не впуская в дом непрошеных гостей.

Гварнери открыл дверь сам и переступил порог. У дома напротив стояли люди в серых плащах. Груда камней лежала на мостовой.

Солнце вставало над Кремоной и освещало лица «братьев». Этих людей дель Джезу видел неоднократно во время мессы в Дуомо, эти люди встречались ему на улицах города и в продуктовых лавках, эти люди веселились на праздниках и страдали, оплакивая смерть близких. Это были лица не «братьев», а простых горожан. Среди людей выделялась фигура Доменико Донати, а рядом с ним стоял Франческо Конти, отец Софи.

- Чем обязан столь раннему визиту? – спросил Гварнери.

- Где моя дочь? – отозвался садовник. – Верни ее мне!

- Ваша дочь в надежных руках, - произнес дель Джезу.

- Не в твоих ли? – вмешался в разговор Донати.

- Софи Конти сама выбирает, где ей быть. Она в мастерской. На улицах Кремоны стало небезопасно, - мастер посмотрел на Франческо Конти и добавил: - Вы ведь не за дочерью пришли, не правда ли? Сколько Вам заплатили? Думаю, немного. Братья не отличаются щедростью.