Колодец забытых желаний

– Какая икона?! – спросил Федор в изумлении. Услышанное не укладывалось у него в голове.

– Та, что у тебя под курткой была? – живо подхватила Виктория.

Олег все шагал, и маятник громадных настенных часов, в котором взблескивал свет, словно шагал вместе с ним.

– Значит, так, – сказал он, остановившись. – Коллекцию следует вернуть в музей, и сделать это надо как можно незаметней. Нужно придумать, как это сделать. Нет шкатулки, но мы найдем ее и тоже постараемся вернуть. И мне необходимо познакомиться с твоей матерью.

– Зачем?!

– Затем, – коротко и ясно ответил Олег Петрович. – Гена, отвезешь его домой, проведешь разведку и доложишь. Телефоны пробьешь.

– Понятное дело, Олег Петрович!

– Жанну д’Арк тоже домой, а потом заберешь ее машину.

– Значит, так, парень. – Олег подошел к Федору, тот торопливо поднялся, сразу став намного выше хозяина. – Едешь домой и до завтра никому не звонишь и о своих героических подвигах не рассказываешь. Если кражу на самом деле уже обнаружили, к тебе будут вопросы, и ты подробно на них ответишь в том смысле, что ничего не знаешь и в глаза никакую коллекцию не видел. Утром я приеду, и мы решим, как ты будешь ее возвращать. Понял?!

Федор только молча на него смотрел.

На последний поезд метро она опоздала, он ушел из-под носа, и толстая женщина в форме сказала ей, что поездов больше не будет и станция закрывается на вход и на выход.

На станции было пустынно и просторно, как в кино. Кажется, было какое-то кино, где показывали такие пустые и просторные станции. Там еще кто-то все время куда-то шел и пел: «А я иду, шагаю по Москве, и я пройти еще смогу…» Дальше Вероника никогда не могла запомнить.

Она побрела к эскалатору, где не было ни одного человека, и движущаяся лестница поднималась с ровным гулом. Вероника никогда не слышала этого гула – должно быть, из-за того, что всегда шумела толпа, захлестывала мраморные залы и движущиеся лестницы, выплескивалась на улицы, растекалась в разные стороны.

Вероника ехала вверх, эскалатор слегка подрагивал, как будто от усталости, и она подрагивала вместе с ним. Она сошла с эскалатора, по привычке прижимая к боку сумку, хотя хватать и тащить оттуда кошелек было некому, и другая толстая тетка в будке, проводив ее глазами, спросила в микрофон грубым прокуренным голосом:

– Ну что, Шур, все?..

На улице мело – должно быть, на потепление пошло, – и горели желтые фонари, унылые до боли в зубах.

Вероника остановилась, пристроила на шею сумку и натянула на шапку капюшон – ветер лез в глаза и уши, кидался снегом.

Федора она не нашла.

Она объехала всех, кого смогла вспомнить, даже школьного его друга Димку Митрофанова, который давным-давно переехал в дальнюю даль, в Бутово, и страшно удивился, открыв ей дверь.

Как еще она адрес нашла, записанный по случаю в какой-то старой-престарой телефонной книжке!

– О! – сказал Димка, открыв дверь. – Тетя Ника! А вы откуда?!

Он заглянул ей за спину, как будто ожидая увидеть еще кого-то, но никого не увидел и опять уставился на нее. У Вероники к тому времени уже совсем не осталось сил.

Она стянула с головы шапку, привалилась к косяку и спросила:

– Федора у тебя нет?

Димка заржал было, но остановился, увидев ее лицо:

– Да нет, теть Ник, откуда?! Мы с ним с выпускного не видались! А, не, не, видались!.. Когда я из армии пришел! Мы тогда классом собирались! Нажрались еще, помните?

– Я не помню, – выговорила Вероника.

Димка Митрофанов был ее последней надеждой, и, куда еще бежать, где искать, как спасать, она не знала.

И силы у нее кончились.

– Ди-има! – позвали из квартиры. – Дима, кто та-ам?

Димка почесал за ухом. Вид у него был растерянный, как у большого пса, который не знает, что ему делать: то ли вилять хвостом, то ли залаять по привычке.

– Вы, может, зайдете, теть Ник?..

– Да нет, Дима, я пойду.

– А что с Федькой-то?! Запропастился куда?

– Да, – сказала Ника и улыбнулась вымученной улыбкой. – Запропастился. А я его найти не могу.

Глаза у нее налились слезами, она всхлипнула, тяжело, протяжно, но не заплакала, только на секунду прижала к глазам шапку.

– Да вы не волнуйтесь так, теть Ник! Ну, загулял малость!.. Найдется! Может, к девушке поехал или к друзьям! Позвонит, куда он денется! Или вы ему на мобилу позвоните!

– Я звонила. – Ника снова нацепила свою шапку, хотя идти ей было некуда. – То ли выключен, то ли деньги на нем кончились.

– Ди-има! Ты чего дверь разинул! Дует!

– Ну, все, Димочка, спасибо, я пойду, – заторопилась Вероника. – Если он тебе позвонит, ты тогда мне сообщи. Наш домашний у тебя есть, должен быть, да?..

– Да все нормально, теть Ник! Не переживайте вы! Найдется! Куда он денется!

– Да, да, – тихо сказала Вероника. – Спасибо тебе.

Почему-то она пошла пешком, и шла долго – до метро было как до Марса, и она шла и все думала, что ей теперь делать, куда бежать, как спасать сына!

Поднимался ветер, метель начиналась, и между домами было черно, как в пропасти, и страшно. Вероника старалась туда не смотреть.

Впрочем, ничего страшнее, чем то, что уже случилось, не могло с ней произойти.