Колодец забытых желаний

– Постой! – выкрикнул Олег Петрович. – Постой же!

Никто не ответил ему, и стены сумеречного колодца, в который он падал, раздвинулись, и оказалось, что никакого колодца нет, и он стоит голый возле раковины, из которой хлещет вода, и зеркало запотело так, что в нем ничего нельзя разглядеть.

Олег вдруг испугался так, что похолодел затылок.

Он зажмурился и влажной ледяной рукой протер стекло. Он боялся открывать глаза, ибо был почему-то уверен, что в зеркале никого нет!..

Олега Никонова, которым он был до сих пор, больше не существует!..

И в это время в дверь тихонько постучали.

– Олег, ты меня звал?

Он распахнул глаза и уставился в зеркало, и понял, что он там, внутри, и, в общем, точно такой же, как всегда, только кожа какого-то странного, то ли серого, то ли с зеленью цвета!..

Думая только о том, что сейчас было с ним, он старательно закрутил кран, дошел до двери и пинком открыл ее. Ника негромко сказала:

– О, господи, – и отвела глаза.

– Ты не знаешь, что бывает, когда вдруг начинают слышаться голоса? – быстро спросил у нее голый Олег Петрович.

– Точно не знаю, – моментально отозвалась она, как будто это было самым обычным делом – чтобы голый Олег Никонов на пороге своей ванной спрашивал у нее о «голосах», – но, кажется, это первый признак сумасшествия.

– Я сумасшедший?

– Я… не знаю. Сейчас мне кажется, что… да. Есть немного.

Он вдруг перепугался еще сильнее.

– Тебе кажется, что я сумасшедший?!

Она помолчала.

– Если бы ты, допустим, надел штаны, мне было бы как-то уютней разговаривать.

– Какие штаны?! А, черт, штаны!..

Нисколько не смущаясь, он прошагал в гардеробную, вытащил из стопки джинсы, почему-то самые нижние, отчего вся пирамида пошатнулась и беззвучно рухнула на пол. Олег Петрович досадливо через нее перешагнул и вернулся к Нике.

– Ну, – требовательно сказал он. – И что?!

– Что? – не поняла она.

– Почему я слышу голоса?

– Не знаю. – Она пожала плечами. – Может, ты шизофреник?!

– Я не шизофреник! – заорал он в отчаянии.

– Хорошо, хорошо, – быстро сказала Ника. – Хочешь, я тебе налью валерьяновых капель? У тебя есть? Или валокордину?

Олег взялся за голову.

– Только что кто-то разговаривал со мной, – сообщил он с болезненной гримасой. – Я слышал своими ушами! Но так не бывает!

– А этот кто-то сказал что-то особенное?

– Он сказал, что нельзя швырять судьбе в лицо ее подарки! Что лотереи нет и все время вытаскивать счастливый или несчастливый билет невозможно!

Ника посмотрела на него.

– Наверное, это правильно, – произнесла она осторожно. – Если бог тебе предлагает что-то, нельзя отказываться. Наверное, его это огорчает.

– Ника, – сморщившись, как от зубной боли, начал Олег, – я не мог только что в ванной разговаривать с богом.

И они посмотрели друг на друга.

– Или… мог? – жалобно спросил совершенно сбитый с толку Олег Петрович.

– Наверное, иногда он разговаривает с теми, кому хочет что-то сказать. – Она приблизилась и тихонько потрогала его лоб. – У тебя нет температуры, и шизофрении тоже нет, если ты серьезно об этом спрашиваешь! По крайней мере, если раньше ничего такого не было, вряд ли ты только что спятил.

– Лучше бы я спятил, – сам себе сказал Олег Петрович.

Они помолчали, стоя друг напротив друга.

– Может, я пойду? – И она отвела глаза. – А то потом поздно ехать, страшно.

– Да, – решительно сказал Олег. – Езжай. Сейчас я позвоню Гене, он тебя отвезет.

– Да что ты, что ты! Не надо мне никакого Гены! – И она стала отступать по залитому ярким светом холлу. Олег исподлобья смотрел на нее. – Здесь же центр, все близко, я прекрасно на метро доеду!

– Зачем же на метро? – не двигаясь с места, вяло спросил Олег Петрович. – На машине гораздо удобнее, а так ты три часа проездишь!

– Да никакие не три! – Она зацепилась за край ковра и чуть не упала. Щеки у нее пылали. – Я заодно прогуляюсь.

Он пожал плечами.

Она добралась до середины холла и стала озираться, не в силах сообразить, какая именно дверь ведет на улицу.

Вешалки, на которой внавал висели старые куртки и валялись шапки и перчатки, не было. Грязных следов на паркете не было тоже. Обуви не было!.. Как ее найти, эту дверь?..

– Олег, а где… входная дверь?

Он показал подбородком.

– А где мое пальто? И сапоги?

Он показал подбородком на соседнюю дверь.

Ника осторожно ее открыла, сам по себе волшебным образом зажегся свет, и комната выпрыгнула из темноты, завешанная верхней мужской одеждой. По размерам комната была точь-в-точь как Никина квартира. Маясь от неловкости и унижения, она нашла свое пальтецо и сапоги, с которых на безупречно чистую плитку натекла небольшая лужица, надела пальто и стала застегивать сапоги. «Молнию», как назло, заело.

Дверь открылась, и на пороге предстал Олег Петрович.

– Лучше все же на машине, – сказал он равнодушно.

– Не нужно мне машину! – Она уже злилась и точно знала, что заплачет, как только ей удастся выскочить на улицу.

Только бы побыстрее выскочить, только бы не при нем.

Он некоторое время поизучал ее манипуляции с сапогами.

– Почему все такие, как ты, носят такие сапоги? – спросил он задумчиво.