Колокол по Хэму

— По правде говоря, господин Хемингуэй, СД отнюдь не считает американские разведывательные и контрразведывательные органы своими главными врагами.

— Вы хотите сказать, их основной противник — Советы и Британия?

— Да, в международных делах они имеют более высокий приоритет, — согласился Филлипс. — На самом же деле основным противником СД является... Абвер. — Он умолк и пригубил виски. — Джозеф наверняка объяснял вам, что разведывательная группа СД. АМТ IV, входит в состав РСХА, которая включает в себя Гестапо и СС и в настоящее время осуществляет организацию и управление концлагерей и лагерей смерти в оккупированной Европе.

— Гиммлер, — сказал Хемингуэй.

Филлипс вновь кивнул.

— Рейхсфюрер Генрих Гиммлер. Вероятно, самый страшный из людей, ныне живущих на планете.

Темные брови Хемингуэя приподнялись, скрывшись под повязкой.

— Страшнее, чем даже Адольф Гитлер?

Ян Флеминг стряхнул пепел и подался вперед.

— В мозгу Адольфа Гитлера родятся кошмары, а рейхсфюрер Гиммлер воплощает их в жизнь.

— Мы имеем достоверную информацию о том, что и поныне евреев бросают в лагеря смерти... заметьте, не в концентрационные лагеря, а в огромные колонии, созданные СС с единственной целью уничтожить иудейскую расу... в количествах, которые цивилизованный мир не в силах лаже представить, — добавил Филлипс.

На лице Хемингуэя отразились интерес и отвращение одновременно.

— Но при чем здесь Дельгадо и Мария, «Хитрое дело» и я?

— На первый взгляд адмирал Канарис со своей военной разведкой, рейхсфюрер Гиммлер и его РСХА, а также почивший генерал Рейнхард Гейдрих, глава СД. действовали в полном единстве и согласии во имя Тысячелетнего Рейха, — заговорил Филлипс. — На самом же деле Канарис ненавидит двух остальных, а Гиммлер с Гейдрихом уже давно замышляли погубить Абвер и репутацию адмирала.

— Передав ФБР все эти сведения об Абвере, — сказал я. — А еще раньше Бекер, главарь местного отделения СД. уничтожил бразильскую и другие южноамериканские разведывательные сети Канариса. Потом они с Дельгадо организовали передачу секретных сведений об Абвере в ФБР через наши руки. По крайней мере, через нас — Дельгадо, а потом — Гуверу.

Хемингуэй покачал головой.

— Ничего не понимаю. Если у Дельгадо имелся канал связи с Гувером — господи, ведь тот был его начальником! — то зачем ему понадобились «Хитрое дело» и мы в качестве перевалочной базы для этих документов!

— Ошибаетесь, старина, — сказал Флеминг, усмехаясь себе под нос. — Человек, которого вы знаете под именем Дельгадо, уже организовал передачу документов через Кубинскую национальную полицию, но когда прошлой весной объявилось ваше «Хитрое дело», все участники сговора — Дельгадо, Эдгар Гувер, Гейдрих, полковник Вальтер Шелленберг и сам Гиммлер — увидели, какие выгоды оно сулит. Любительская шпионская сеть, связанная со всеми основными контрразведывательными службами США, которой лично покровительствует посол Соединенных Штатов... и все это — в девяноста милях от побережья Америки! Идеальное прикрытие.

— Прикрытие, — задумчиво произнес Хемингуэй. — Иными словами, если бы что-нибудь сорвалось, мы стали бы козлами отпущения.

— Именно, — подтвердил Филлипс. — Насколько мы можем судить, Эдгар Гувер весьма встревожен провалом прошлогодней операции с участием Попова. ФБР располагало документальными свидетельствами того, что японцы собираются бомбить Пирл-Харбор, за много недель до нападения, однако Гувер и его люди утаили их. Уильям Донован подтверждает это. Гувер опасался, что президент Рузвельт узнает об этом и ослабит роль ФБР в разведке, либо, в самом кошмарном для Гувера варианте, снимет его с должности директора Бюро.

— Гувер предпочел бы умереть, — негромко добавил я.

— Совершенно верно, — сказал Филлипс. — Именно поэтому он согласился с планом, который ему предложил Дельгадо... майор Дауфельдт. С планом СД. С планом Гиммлера.

Я поднял руку, словно школьник:

— Но кто такой Дельгадо? Да, я знаю, он — майор СС Курт Фридрих Дауфельдт... но что он за человек?

Ян Флеминг погасил сигарету и вынул окурок из длинного черного мундштука. Когда он заговорил, выражение его лица и голос были намного серьезнее, чем прежде.

— Насколько нам известно, дружище, Дауфельдт — самый умелый разведчик Германии за все время, что она ведет войну. — Флеминг невыразительно улыбнулся Хемингуэю, сидевшему рядом. — Впрочем, это весьма сомнительная похвала. Нацисты проявили потрясающую некомпетентность в деле сбора полевой информации.

— И это еще одна причина, по которой Гиммлер и прочие лидеры СД без колебаний провалили абверовские операции, — добавил Филлипс. — Почти все они заканчивались и продолжают заканчиваться катастрофой. Разведка немцев на Восточном фронте действовала несколько успешнее, но они уверены, что директор Гувер нипочем не поделится абверовскими данными о русских с самими русскими.

— Но почему? — спросил Хемингуэй и улыбнулся собственной наивности. — Ему нужна фора в борьбе с Советами, верно?

— Абсолютно, — подтвердил Филлипс.

— По-моему, господин Гувер страшится коммунистов куда больше, чем японцев или нацистов, — сказал я.