Колокола весны

— Ойя! Или ты, Недоскрёбкин, стукнутый? Как говорил один, «да тебя даже послать некуда. Всюдушку ты уже был!». Или у тебя кисель в коробке? Ну брякнешь, на кулак не натянешь! Видите, благородство его закушало! Святоша! Не про тебя ли сама Цветаева всплакнула: «Не стыдись, страна Россия! Ангелы всегда босые»? Боженька ни у кого не отымал права на глупость. Но зачем ты злоупотребляешь? Думаешь, они тебя пощадят? Подключай голову! Соображай! Действуй! Стучи!.. Разве дверь, в которую не стучишь, сама тебе откроется?

— Да-а…

— Вот именно! Шевели своей понималкой! А то придумал — неудобно! Неудобно на потолке спать, одеяло сползает, да и то гвоздями можно прибиться! А тут… Ты что же, хочешь прожить, как сурок в норке? Чтоб-с никто мимо не прошёл? Чтоб-с никто не спугнул? Чтоб никто, наконец, не пёрднул тебе в норку?.. Ты бригадир! Шишкарь! А быть давилой[45] и не кусать нельзя. Тогда тебя слопают! Вот что… Хочешь королевствовать в агрономах, дуй в рейхстаг.[46] Прямиком к первому. К самому партайгеноссе Сяглову! Распиши, что за безобразия в тех Буграх. Эта твоя неделя — экзамен на зрелость, на доброчестность! Экзамен на право быть настоящим человеком, если хочешь. Всякое дело начинай чисто!

— Я что, тормозной? Ты чему учишь маленьких? Выносить сор из избы?

— Выноси, милок. Чище изба будет.

Я рванул в райком. Прямой наводкой к нашему бобру Сяглову.

Но пока бежал я проклятые полкилометра, никакого запала во мне не осталось. Вместо молний и грома, на что поджёг меня Гордей, я развесил нюни, расплакался самым препасквильным образом.

— Заберите меня из Бугров… Я там помру с голода… Не могу я там… Не хочу… Виктор Семёныч… Миленький…

Меня отозвали.

Однако Бугры не отпустили меня с миром.

За неделю моего бригадирства у меня в бригаде скоммуниздили сто сорок мешков семенного зерна. Пролетел я с мешками, как фанера над Парижем… Так лёпнуться родным кокосом в грязь!.. За зерно я не отвечал, я отвечал за мешки. Один мешок стоил рублёвик. Мешки пустили как бывшие в употреблении по полцены и при расчёте с меня вычистили семьдесят рэ. Рупий таких я не успел заработать. Пришлось родительскими откупаться.

В институте лежала моя справка, что я бригадирствую в колхозе. Мне аккуратно подбрасывали вызовы на сессии. Я аккуратно сдавал. Но Гордею я признался, что агрономом, наверное, не буду.

— А зачем учишься?

— Чтоб-с умнее быть, пожалуй… Ёшкин кот! Докажу тебе, что не такой уж я пустолобик.

— Ну-у, братец, глупее не придумать. На что мне твои жертвы? Вон я… Почувствовал, что выпал из меня садовод, я честно и брось институт. Чего зря тянуть с государства? А ты, плужок… Ну кто ты сейчас? Маляришка? Маляр тоже нужен. Но нужен ли стране маляр с двумя высшими образованиями? Хапанул ты у родной державушки сверх полной меры. А кто за тебя будет отдавать?

11

Этот разговор долго не отпускал меня.

Как-то подспудно я чувствовал, что в ту бригадирскую неделю разминулся я, пробежал мимо чего-то очень большого и важного в самом себе, в своей жизни, но именно мимо чего — я не мог и себе сказать. Не знал. И это незнание тревожило, дёргало меня не во всякий ли день.

Задолго до диплома, не за полгода ли, засуетился я панически, завертелся.

Примчался в районное управление, открытым текстом прошусь к ним на службу.

— А опыт у вас какой-нибудь есть?

— Ну зачем же какой-нибудь? У меня хор-ро-оший есть! Я в Буграх бригадирил. Мно-огому научился! Мне б подале от материальной ответственности… Обжёгся на этих мешках… Как смерти боюсь этой матьответственности… Возьмите на самый бедненький окладушко… Ну что вам? Лишь бы только в управление. Лишь бы ни за что не отвечать.

А мне почему-то весело отстёгивают:

— Нет у нас такой должности, чтоб ни за что не отвечать.

Ладно.

Уже с дипломом беру я этажком ниже:

— Помогите устроиться агрономом хоть куда. В любой колхоз иду!

В управлении мне сулятся помочь. Твердят, нужен я. Заявляюсь на место — не нужен.

И что поразительно, на местах везде поют одинаково.

— Нам нужен на бригадира, на управляющего агроном со средним образованием. А у тебя высшая подготовка. Тебе подай главного агронома. А главный у нас есть. Так что ты нам не подходишь.

Мне тогда и подумалось, а не круговой ли заговор тут? Может, покуда доберусь я от районного кабинета до колхозного, из районного десять раз позвонят и накажут, чтоб не брали, расподробно раззвонив им про мой препасквильный скандал в Буграх?

Вот так клюква!

На родной сторонке места себе не найти…

А может, родная сторонка заколдована от меня?

Ну и пускай!

Не пропаду, не отброшу копылки в любом другом месте. Лишь бы при земле служить! Мне б только прикопаться хоть в самом захудалом колхозишке «Красное дышло».

Я в институт.

Попал под раз. Распределяли очников.

Попросился.

В охотку сунули в дальний конец области нашей.

Так уж припало, к бугру в овраге,[47] к председателю, я вошёл с одним парнем. Рука к руке пилили автобусом. Оказалось, этот телок тоже агроном. Только из морковкиной академии, из техникумишка. Тоже по распределиловке.