Колокольчики судьбы

По мере приближения двадцатого сентября Катя волновалась все больше. На этот день, точнее ночь, у нее в графике стояло дежурство, и дежурство это было в паре с Гольцевым. Девушка решила, что именно во время этого дежурства тот попытается что-нибудь предпринять. Ведь не просто так уж на следующий день он должен исчезнуть!

Но она ошиблась, и резкий поворот в событиях произошел раньше. Утром девятнадцатого сентября Катя в первый раз опоздала на работу. Сначала проспала, потом не дождалась своего троллейбуса и в результате примчалась в роддом, всклокоченная и запыхавшаяся, на сорок минут позже. Возле лестницы ее ждал неприятный сюрприз.

Довольная как сытый удав Одинцова нежно ворковала с Гольцевым возле окна. Андрей Поликарпович не только внимательно ее слушал и не пытался смыться, как обычно, но еще и улыбался, поддакивал и вообще вел себя с ней на редкость любезно. Мало того, увидев приближающуюся Катю, он, вопреки обыкновению, едва кивнул в ответ на ее приветствие и тут же повернулся спиной, явно не желая разговаривать. Катя озадаченно остановилась, но потом решила, что ей просто показалось.

– Здравствуйте, Андрей Поликарпович, – она намеренно подошла ближе.

Гольцев буркнул что-то невнятное и с недовольным видом отвернулся в сторону.

– Добрый день, Алла Николаевна, – по инерции продолжая улыбаться, растерянно пробормотала девушка.

Что случилось? Они будто поменялись с Одинцовой ролями. Красотка одарила Катю торжествующим взглядом, томно вздохнула и с самодовольной улыбкой произнесла:

– Добрый…

Многозначительная интонация, вложенная ею в это слово, подчеркивала, что для нее этот день действительно добрый, а вот для Кати – вряд ли.

– Ну что, пойдем? – повернулась она к Гольцеву и, не дожидаясь ответа, подхватила гинеколога под руку и потащила за собой по коридору.

Вместе они спустились на первый этаж, а Катя осталась стоять у окна, обалдело хлопая глазами. Что могло произойти за те проклятые сорок минут, на которые она опоздала? Еще вчера Андрей Поликарпович вел себя прямо противоположным образом, то есть избегал Одинцову и дружески раскланивался с Катей. Как этой хищнице удалось за такой короткий срок в корне поменять ситуацию?

Потом девушке пришла в голову новая мысль. А может, это произошло не за эти сорок минут, а накануне ночью? Возможно, Гольцев с кем-то поменялся дежурствами и минувшие сутки провел в роддоме с коварной Аллой Николаевной, и та времени зря не теряла?

Катя бросилась по коридору к доске с графиком дежурств. Так и есть! Одинцова действительно дежурила сегодня, но фамилии Гольцева рядом не было. Он по-прежнему стоял в паре с Катей на двадцатое. Девушка опустила палец ниже. Все правильно. Одинцова дежурила вместе с ее начальником, Рогожским. На следующей строчке стояли имена дежурных медсестер.

"Краснова В.И. – прочитала Катя и поняла. – Это же Валечка!"

Будто в ответ на ее мысли снизу раздался веселый Валечкин голос. Катя перегнулась через перила и остолбенела. Нет, это уж слишком! Надменная, никогда ни с кем не разговаривающая Алла Николаевна, теперь по-приятельски обнимала медсестру Краснову за плечи и нашептывала что-то на ухо, а та хихикала с самым довольным видом!

"Та-а-ак… – тревожно подумала Катя. – Этой мымре осталось только пройти по коридору в обнимку с завхозом, и тогда станет ясно, что они все – не по отдельности, а все! – являются агентами Хлебникова и перестали маскироваться накануне операции.”

Девушка проводила растерянным взглядом удаляющихся женщин и невольно поискала глазами Борейко, но его нигде не было видно. Да и позже, в течение дня, увидеть его никак не удавалось. Игнат Спиридонович со своей фальшивой улыбочкой и пронзительными глазками как сквозь землю провалился.

Девушка мучительно напрягала мозг. Что могло случиться в это утро? Как высокомерная Одинцова умудрилась стать подругой Валечке и Гольцеву, да еще настроить последнего против Кати? Разум кипел и плавился, но вразумительных объяснений не выдавал. Вернее, выдавать-то он выдавал, но версии были одна фантастичнее другой, а ей нужна была правда.

Устав от бесплодных размышлений, Катя решила поговорить с Гольцевым напрямую, но тот попросту удрал в противоположном направлении, завидев приближающуюся девушку, и заперся в своей таинственной комнате на третьем этаже. С Одинцовой разговаривать не было смысла. Та проходила мимо с самодовольной улыбкой на красивом лице даже не удостаивая девушку взглядом.             На притворно-дружеское Катино "хорошая сегодня погода, не правда ли?", она едва повернула голову в ее сторону и, с ехидной усмешкой, бросила:

–Нет, неправда!

Потерпев неудачу с этими двумя, Катя решительно направилась к медсестре Валечке, но и здесь ничего не добилась. В приемное отделение привезли сразу шестерых рожениц, и Валя была полностью поглощена работой. Она даже не смогла вырваться на обед, так что Катя напрасно прождала ее в столовой электротехнических курсов. Девушка твердо решила не отступать и, резонно полагая, что медсестра все равно захочет поесть, купила для нее несколько бутербродов.