Колония

Джон Генри Скотт—водитель молоковоза из графства Тирон, все его зовут Джек. Он объезжает молочные фермы, каждый день по одному и тому же маршруту. Ему сорок девять лет, протестант, женат, девять детей. Одновременно резервист Королевской службы констеблей Ольстера, у него скоро серебряная свадьба.

В середине дня в пятницу, двадцать второго июня, он ведет машину вдоль берега Лох-Ней. Бойцы ИРА открывают огонь, несколько пуль попадают Джеку в грудь и голову. Молоковоз врезается в изгородь.

На рассвете его разбудил стук дождя по железной крыше, будку окутал туман, он просачивался сквозь цементные стены внутрь, выстуживал комнату. Ллойд поглубже залез под одеяло

безжизненный свет

бессмысленный день

Попытался снова заснуть, но дождь зачастил, забарабанил по металлу. Он натянул одеяло на голову. Стук просачивался и туда, холод тоже. Ллойд сел, надел то же, в чем ходил накануне, добавил пару носков, шляпу, перчатки и непромокаемый плащ. Затопил печку, стал смотреть, как языки пламени рассекают серый мрак

внутреннее святилище

хотя

пока

серое

Он помочился в ведро у двери, приготовил чай и кашу, использовав все остатки молока, позавтракал на стуле перед печкой — сидел сгорбившись, опустив голову на грудь. автопортрет: в одиночестве Сложил грязную посуду во второе ведро, подкинул торфа в огонь, стал рисовать птиц, длинные плавные дуги — крылья, короткие завитки — головы, глаза и клювы, рука; глаз и мысли сосредоточились на скрипе карандаша по бумаге, отключились от дроби дождя по металлу, заполняя страницу за страницей птицами: взлет, парение, набор высоты, кружение, скольжение, переворот, наклон, пике, птицы, разбивающие поверхность моря, желтые глаза без ресниц, широко раскрытые от восторга, работал, пока не ощутил зверский голод, не озяб до дрожи, не застучал зубами. Взял миску, скользкую от жира, но оказалось, что ветчина закончилась, говядина тоже. Потер миску пальцами, собирая оставшийся жир, облизал пальцы. Осмотрел полки: фасоль съедена, хлеб тоже. Развернул кухонное полотенце, вложенное в жестянку, обнаружил там два яйца. Вытащил из ведра сковородку, слегка оттер, обсушил грязным полотенцем. Сделал из двух яиц яичницу, съел прямо из сковородки, глядя в окно на толстые ленты дождя. автопортрет: выпихнут из гнезда Подбросил торфа в печку, затолкал грязное полотенце под дверь, где скапливалась дождевая вода чай, хлеб, масло, варенье болтунишка душечка островных обласкан

а молчун

заморенный голодом больной артритом

изгнан

Он снял сапоги и забрался обратно в кровать, не снимая плаща. Закрыл глаза, чтобы отрешиться от будки, тумана, стука дождя по крыше

мщение голода

Тело Джеймса Джозефа Портера обнаружил на обочине случайный проезжий, направлявшийся в церковь в Маунтноррисе, графство Арма, утром в воскресенье, двадцать четвертого июня.

Джеймс Джозеф Портер, шестидесятичетырехлетний протестант, резервист Полка обороны Ольстера, полностью одет, но бос. Череп его разворочен тремя или четырьмя пулями, выпущенными из скорострельного оружия бойцами ИРА.

Ирландский язык умирает, но пока не умер. Массон посмотрел на записи собственным почер ком на разлинованной странице. Сплошные закорючки. Типичный француз, произнес он. И продолжил писать.

Смерть наступала медленно, растянувшись на несколько веков, по мере того, как носители переходили с ирландского на английский. В своем исследовании я прослеживаю процесс упадка на примере четырех членов одной семьи, представителей четырех поколений: старшая, Бан И Флойн, говорит только по-ирландски, тогда как ее правнук Шимас О’Гиллан равновесно двуязычен.

Ирландский принадлежит к кельтским языкам — одной из ветвей индоевропейской языковой семьи, его ближайшие родственники — шотландский гэльский, манкский гэльский, валлийский, бретонский и корнский. Манкский и корнский считаются вымершими, остальные борются за существование, в чем им помогают или препятствуют, в той или иной степени, государственная политика и общественные инициативы.

Трудно сказать наверняка, когда ирландский появился в Ирландии, первыми материальными свидетельствами являются памятники V и VI веков, известные как огамические камни — валуны, на которые нанесены линии и зарубки, представляющие собой латинский алфавит. По большей части на камнях написаны имена людей и ученые изречения; считается, что язык практически не менялся до вторжения викингов в Ирландию, случившегося между 900 и 1200 годами. Язык пережил завоевание, однако, как это свойственно языкам, приспособился и приладился, вобрав в себя норвежские слова, такие как ancaire (якорь), bad (судно), stiuir (кормило), brog (обувь), pingin (пенни) и margadh (рынок).

Он посмотрел в окно на дождь, на островных, спешивших в здание школы на мессу, которую будет проводить Бан И Нил. Покрутил шариковую ручку. Бан И Нил. Эмиссар Рима на острове. Представительница самого папы. Он вернулся к своей диссертации.