«Колорад». Наш человек Василий Сталин

Казалось бы, теперь перед ними стояла куда более простая задача – вернуться, но как раз ее решить было сложно.

Полет «сюда» ни у кого не вызывал особых подозрений – одни путали «По-7» с «фоккерами», другие вообще не обращали внимания на небо – не привыкли еще к бомбежкам.

А вот теперь, когда дело сделано, возбудятся все штабы, дежурные звенья «мессеров» станут утюжить воздушное пространство, выискивая нарушителей, покусившихся на самое сердце рейха.

Обратный курс Быков прокладывал по известной схеме – подальше от городов, аэродромов и расположения известных военчастей.

Над лесами, над полями, над болотами…

Первый перехват случился над просторами генерал-губернаторства, как нацисты назвали Польшу.

Почти незаметные на фоне курчавых зарослей, показались «худые».

Ровно дюжина. Эскадрилья. Штаффель.

«Мессершмитты» резво бросились набирать высоту.

– Я – «Колорад». Атакую! – передал Быков Орехову. – Промажу – твоя очередь.

Не промазал – с разворота «причесал» немцу «спинку».

Короткая очередь из трех пушек поставила на «мессере» жирный крест.

Пара «худых» завиражила, пытаясь зайти самолету Григория в хвост, да попала под раздачу – Орехов отсек их, полоснув из пушек по крылу одному из двойки.

Плоскость не выдержала, ее располовинило – и «Мессершмитт» свалился в красивый штопор.

Григорий рванул ручку вправо и от себя – «По» послушно сорвался с высоты в крутое пике. Орехов – следом за ним.

Скорость, и без того немалая, стала нарастать, Быков поймал в перекрестие прицела силуэт «мессера»…

Довернул – и вжал гашетку.

– Есть!

На скорости заходя в хвост ведущему верхней пары «Мессершмиттов», Григорий открыл огонь.

«Худой», прошитый очередью, опрокинулся на спину.

Не выпуская его из прицела, незаметно для себя «Колорад» тоже перевернулся вверх колесами и второй очередью докончил немца.

Вернувшись в нормальное положение, он краем глаза заметил непорядок.

За самолетом Котова вилась струя черного дыма.

Горит?

– «Кот»!

– Все в порядке, командир! Перепутал сектора мотора!

Видать, «Котик» переволновался и дал вперед сектор высотного корректора вместо газа.

Мотор, естественно, забарахлил, выбрасывая недогоревшую смесь.

Мало все-таки налетано ими на «По»…

– Экономить боеприпас! – велел Быков. – Уходим на форсаже!

Пилоты не стали спорить – путь предстоял долгий, и подойти к линии фронта пустыми, не имея ни снарядика, было чревато.

«По-седьмые», мимоходом надрав холку «худым», стали уходить.

«Мессеры», правда, пытались открывать огонь с дальней дистанции, но это было пустой тратой патронов, а подойти поближе, да еще с набором высоты они просто не могли.

Оторвались.

– Ранения? – осведомился Григорий. – Повреждения?

– Все целы вроде, – бодро откликнулся Коробов.

Эскадрилью вполне могли перехватить, но для этого надо было точно знать маршрут полета.

Русские самолеты видели, но сообщить о них – кому?

Впрочем, даже поляки, не страдающие дружелюбием к СССР, не спешили доложить о виденном.

Иные рапортовали, звонили и в гестапо, и к военным обращались, но на поверку выяснялось, что патриотически настроенные доброжелатели сообщали либо о немецких самолетах, которые они сдуру приняли за русские, либо им и вовсе помстилось. Стаю гусей увидали, к примеру.

Последний час лету вымотал Быкова, как никакой воздушный бой.

Постоянное ожидание атаки… Напряженное высматривание противника… Нетерпеливое ожидание – ну, где же, где же этот фронт?

Когда мы очутимся, наконец, над своей территорией?

И вот это произошло.

Под ровное гудение моторов «По-7» пересекли черту противостояния.

Первыми, кого пилоты 4-й эскадрильи увидели, были советские истребители, бросившиеся на них в атаку.

– Охренели, что ли? – орал Коробов, кидая самолет в вираж. – Свои мы!

– Тридцать второй гвардейский полк! – голосил Орехов. – Четвертая эскадрилья! Комэск – полковник Сталин!

Сквозь треск помех донеслись резкие голоса, но разобрать, что они говорят, Быков не смог.

Зато пара «Яков», вившихся рядом, недвусмысленно «пригласили» эскадрилью садиться.

– Сядем в «Малино-1»! – гаркнул Григорий.

– Сядете там, где вам прикажут! – было ему ответом, причем довольно ясным. – Летите к аэродрому Остафьево. И никаких штучек! Мы сопровождаем…

Быков глянул на «Як», летевший сбоку, и ему вдруг очень захотелось дать газу и оставить наглеца далеко позади.

Разумеется, он не стал делать резких движений, а сказал:

– Я – «Колорад»! Летим на Остафьево.

Яков, сидевший у Григория за спиной, вздохнул:

– Чуть от своих не огребли…

– Еще не вечер, – усмехнулся Быков, – успеем огрести.

Он оказался провидцем.

Уже пролетая над аэродромом, Григорий заметил с десяток черных «эмок». Наверняка по их душу.

Как только «По-седьмые» вырулили на стоянку и гул моторов утих, к самолетам приблизились люди в форме НКВД.

За их спинами ненавязчиво маячили автоматчики.

Быков вылез на крыло, спрыгнул на утоптанную землю и помог спуститься Якову.

– Прости, брат, – вздохнул тот.

Григорий отмахнулся.

– Перестань. Ни оркестра, ни цветов я не ждал.

Подошедший к нему офицер с погонами майора госбезопасности козырнул и представился:

– Майор Панин. Ваши документы, пожалуйста.