Кольцо блаженной Августины

Сегодня он впервые задумался, кому оставит то, что припрятано от посторонних глаз. Жены, считай, уже нет, наследников тоже. Как и желания делиться накопленным. Не на благотворительность же отдавать?

Еще несколько дней назад такой вопрос даже не стоял – под ласковый щебет Даны, рисующей их жизнь в каком-то райском местечке, он расслаблялся, настороженность, присущая ему, исчезала, и он свято верил, что так и будет. Конечно, Аллу он собирался обеспечить, негодяем выглядеть даже в ее глазах не хотелось. Но сейчас… Сама виновата, не нужно его было ставить в позу, а тем более выставлять идиотом перед подругами и этим хлыщем – адвокатом.

Иосиф считал, что самолюбие не худшая черта человеческого характера, поэтому себя любил. И Аллу любил – она же так о нем заботилась! Он и Дану любил – за то, что любила его. Или не любила? Как же быть с Дашевским, как могла она и с ним?!

Следователь спрашивал, не замечал ли он чего-то необычного за своей помощницей. Тогда – не замечал! Лишь сейчас пришло в голову – да, с самого начала их с Даной отношения выглядели странными.

…Она пришла якобы на прием. Алла записала ее на вечернее время, что-то около семи вечера, сама же ушла домой. Он устал в тот день неимоверно, хорошо помнит до сих пор, но принцип работы до последнего посетителя был для него незыблемым, он собрал силы, открыл дверь, впустил девушку.

Что происходило дальше, началось с фразы: «Вам нужно расслабиться…»

Он ее не разглядел толком в отблеске ламп – звезд небесного купола – потолка, да и не пытался. Ни о чем не думая, наслаждался молодым телом.

Позже Дана призналась, что он называл ее Тасей. Он лишь пожал плечами. Умная девочка вопросов не задавала, молча оделась и пересела в кресло для посетителей. Она ждала, когда он что-то скажет, а Иосиф вспоминал ту единственную ночь, когда был с любимой женщиной. На Дану не смотрел, словно и не было той рядом.

Наваждение прошло не скоро, он наконец заметил девушку, выдавил «спасибо», на миг смутившись. «Возьмите меня на работу, господин звездочет. Я – начинающий астролог, могу быть полезной. Во многих отношениях…» – улыбнулась она, а Иосиф в этот момент подумал о том же – Алла давно уже тяготилась своими обязанностями и просила взять в офис секретаря.

Вечером он сообщил жене, что нашел ей замену. И будь она внимательнее, поняла бы очень скоро, что Дана заменила ее и в постели…

«Нет, любви у Даны ко мне не было, была цель. Но какая? Она стала хорошим астрологом, да, многому научилась, но ее потолок – впечатлительные граждане, массовый поток, она не способна была к многогранному анализу. В любом случае, смысла в близости со мной с этой точки зрения не было. Вот тоже вопрос – как Дана ко мне попала? Случайно? Или… Почему я не спрашивал ее никогда об этом?! – Иосифу казалось, что еще немного, и он поймет причину ее настойчивости. – Знать бы, когда она познакомилась с Дашевским – до меня или совсем недавно? Почему поженились только сейчас? Она была в курсе, что у Льва есть сын?» – вопросы вставали один за другим, но он понимал, что ответов уже не получит никогда.

Еще беспокоило наличие ее мифического отца. Где этот родитель сейчас? Так ли уж болен? И куда Дана на самом деле уходила, когда утверждала, что едет к нему в деревню?

Иосиф понял, что с момента появления в его жизни Даны он жил в паутине лжи. Обманывал сам, врала Дана, притворялась любящей женой Алла. Или в этой паутине он живет давно? С того дня, когда увидел Тасю? Он сам затянул первый узелок в плетении, не сумев отказаться от греховной связи. Нет, тот узелок они завязали вместе…

Иосиф почувствовал голод. Все правильно, он пропустил обеденное время – раньше за его питанием строго следила жена. Теперь он обедал в ресторане частного отеля, расположенного в соседнем особняке, а ужинал в кафе у своего дома. Готовить не умел совсем, даже такое простое действие, как нарезать овощи и хлеб, представлялось ему невозможным – он панически боялся остро заточенных ножей.

Закрывая двери офиса, Иосиф не видел, как из темного джипа вышли двое. Дождавшись, когда он скроется в отеле, они направились к арке, ведущей во внутренний двор.

* * *

Августина почувствовала беспокойство. Все трое – Лилия Модестовна, тетушка и Игорь – только что переглянулись и тут же развели взгляды в разные стороны словно заговорщики. Игорь вновь уставился в письмо, Аллочка смотрела в окно. Лилия Модестовна, бросив на ту осторожный взгляд и не встретив ответного, громко произнесла: «Мм-да… девочка уже давно выросла…»

– Я вообще не понимаю, зачем было скрывать…

Августина повернулась на голос тетушки – та пожала плечами.

– Я выполняла волю подруги! – театрально-торжественно провозгласила Лилия Модестовна. – Позвольте! – Она вытянула из пальцев Калашина листок и поправила очки на носу.

Августина смотрела, как та шевелит губами, видимо, вычитывая нужные строки, как передает письмо Аллочке, кивая на нее, Августину. Она тут же подумала, что разыграно начало какого-то спектакля, репетицию которого провести забыли. Отыграли все неплохо, и теперь выход ее – главной героини.