Кольцо блаженной Августины

Все-таки причиной ее отстраненности по отношению к Августине стал не Леднев. Пора признать, что ей просто было перед подругой стыдно. Не могла она ту блаженную девочку, что знала, нагружать своими проблемами. Боялась. В лучшем случае та, пребывая в своих грезах, как часто бывало, не поняла бы – о чем это она, Лика? Какие беды могут быть, какие проблемы с мужчинами у нее, красавицы? Да любой парень… Еще в школе Лика попыталась объяснить подруге, что как раз любой-то ей и не нужен. Что в ответ услышала? «Ты и Леднев?! Не может быть! Просто сказка какая-то – красавица и чудовище!» – произнесла Августина с сомнением, после чего вновь ее мысли унеслись куда-то прочь. Тогда Лика всерьез обиделась…

«Мы повзрослели, не виделись со дня моей свадьбы, помнит ли она меня? – Сейчас более всего Лика боялась, что Августина не узнает ее голос. – Если она жива…» – вдруг вспомнила она о своих опасениях.

«А зачем мне вообще что-то говорить? Услышу ее голос… или не услышу?», – подумала она, дозваниваясь маме.

– Мама, привет. Все хорошо? У меня ничего не случилось, не выдумывай! Скажи, а номер домашнего телефона Августины у тебя не сохранился? Очень хорошо. Не важно, что старый, пришли в сообщении. Да, мама, хотя бы позвоню. А там посмотрим.

Она считала длинные гудки, думая, что сегодня рабочий день и Августина наверняка на службе, а сын в детском саду. Никто ей не ответит…

– Добрый день, – произнесла она машинально, как только гудки вдруг прекратились и она услышала «алло», произнесенное детским голосом.

– Кто там, сынок? Я сейчас вытру руки и подойду, попроси подождать, – донеслось издалека, и Лика тотчас отключилась.

«Это – Августина! Точно ее голос. Значит, все с ней в порядке. И с чего я вдруг решила, что Дашевский на ней женился? Подлец еще тот, наверняка бросил ее с ребенком!» – То, что подруга родила сына от него, Лика не сомневалась ни мгновения.

Глава 36

Игорь, как только вывезли тело Юрия, позвонил Ольге и попросил вернуться домой. Не объясняя причины – подумал, что в родных стенах она известие о смерти Голубева-Городца примет спокойнее. Кроме того, Ольге нужно было осмотреть квартиру, чтобы понять, не пропало ли что – беспорядок был, словно искал Юрий что-то конкретное, точно зная, что ищет. Представив реакцию сестры на этот разгром, Игорь вновь пожалел, что не «пробил» по своим каналам ее друга раньше – тогда бы давно уже этот мошенник был отправлен по месту прежней прописки, где бы его приняли местные законники. И не болела бы так голова его, майора Калашина.

Он смотрел на сестру, застывшую на пороге, с болью. Готов был сам от души врезать по наглой физиономии этого Юрия и очень сожалел, что не сделал этого раньше. «Что же ей так не везет на мужиков-то?!» – с досадой подумал он, слегка обняв ее за плечи.

– Оль, пока на кухню не ходи, посмотри в спальне, все на месте?

– А что на кухне, Игорь? И там беспорядок? Он что, пытался меня ограбить? Так ведь брать-то у меня нечего, он прекрасно знает! – Она все же не послушалась его и быстро прошла на кухню.

– Подожди же! – с досадой дернул Калашин ее за руку, но она уже открыла дверь.

– Он умер, да? – Она кивнула на меловой контур на полу. – Почему сразу не сказал, а? Его убили?

– Следов насильственной смерти не…

– Значит, сердце… он тайком глотал пилюли, я знаю. Скрывал, потому что, если бы узнали, выгнали бы с работы. Пока как-то удавалось же ему проходить медкомиссию.

– Я проверю.

– Ну понятно, что-то случилось, он перенервничал, приступ… Вот ты мне скажи, если он кинул столько народа, где деньги? И кого он там убил?

– То, что он убийца, не доказано.

– Кто такой этот Дашевский ему?

– Зять, Оля. Тот недавно женился на дочери Городца Дарье. Ты знала, что у него есть взрослая дочь?

– Знала. Но на тему своей бывшей семьи он не распространялся.

– А ты, деликатная моя, не настаивала…

Калашин оставил сестру только после того, как убедился, что та совершенно успокоилась. Пообещав освободиться пораньше, он отправился к Ульяновой.

* * *

– Лилия Модестовна, припомните все необычное, что происходило в семье Самуила Бенца. Начните с того времени, когда вы были детьми.

Они расселись вокруг стола в гостиной Ульяновой – он, Августина, Алла Биргер и сама хозяйка. Остывший чай, плюшки с цветной посыпкой, купленные, как он помнил, Августиной еще утром, оставались нетронутыми.

Перед его приходом три женщины и Мишка обедали – Ульянову только что отпустили из больницы (а хотел же еще утром подняться к ней в квартиру!). Суп в большой кастрюле принесла Августина, заставив всех подкрепиться перед серьезным разговором. Калашину также досталась большая тарелка борща, он быстро заглотил его, отметив про себя, что и соли маловато, да и перчика стоило бы сыпануть поболее. Но промолчал. Обеденная романтика закончилась, никто ни слова не сказал по делу, пока не отправили Мишку в спальню хозяйки, играть принесенными из дома игрушками.