Кольцо блаженной Августины

– Откуда такие подробности, Лиля? – насмешливо спросила Аллочка, хотя было видно, как неприятны ей откровения Лилии Модестовны.

– Прости, Алла, этого не замечала лишь ты. Никогда не задумывалась, почему Самуил так ненавидит твоего мужа?

– Глупая ревность старшего брата! – отрезала Алла, все еще пытаясь оправдать свой брак.

– Думай, как хочешь! Только однажды Тася выложила мне всю правду. Да, Иосиф не был честен с тобой, изменяя физически. Но его письменное признание в многолетней любви к ней Тася хранила бережно, перечитывая и плача! Они могли бы быть счастливы, если бы родители не решили поженить Тасю и Самуила. Причем готовили их к этому браку чуть не с пеленок!

– Мой отец был довольно жестоким! – Августина покачала головой. – Может быть, тогда и хорошо, что во мне нет его крови?

– Самуил тебя воспитал детка, не забывай! Что плохого он тебе сделал? – возмутилась Ульянова.

– Продолжения того конфликта не было?

– По-моему, нет. Я знаю, что отец Льва и Бориса вскоре эмигрировал, бросив жену и детей.

– А я не припомню, чтобы Лев говорил о нем как о живом. Да и не часто вспоминал, но всегда со злостью. О матери не рассказывал совсем. Однако точно помню, что на его выпускном вечере та присутствовала.

– Итак, дамы… время позднее, подводим итоги. Существует с давних времен, по крайней мере с тысяча девятьсот четвертого года, некое сообщество «Орден блаженной Августины». Главный артефакт – кольцо. Хранителем его стал один из семейства Бенц – Даниил. Могу предположить, что он был приемным сыном. Не суть важно. Вопрос первый и главный – какую тайну скрывает кольцо? Для чего оно, если тянет столько трупов… Далее… если взять письмо матери Августины, в котором она просит избавиться от кольца, то становится понятно, что женщина знала больше, чем говорила вам, Лилия Модестовна.

– Возможно. Тася была довольно скрытной, – согласилась Ульянова.

– Кто-нибудь из вас знал, что у Дашевских в роду шизофрения? Самая тяжелая форма была у Бориса и у его деда. Видимо его и ударил Самуил. Да еще и что-то у него отобрал. Марк прошел успешное лечение в подростковом возрасте. Борис попал в клинику в две тысячи шестом и там скончался. Лев был полностью здоров. Заболеть Мишке, Августина, риска практически нет.

– Я знаю, консультировалась, когда только узнала, что беременна.

– Вот и хорошо. Однако Борис требовал у твоего отца кольцо. Самуил был напуган, но пытался что-то возражать. На что Борис упрекнул его, что знает… О чем он? Скорее, об этом избиении деда ему могла рассказать об этом мать.

– В клинику Борис попал практически сразу после похорон папы. Кстати, о наследственной шизофрении знал и Иосиф. Он приходил ко мне, когда ему стало известно, что я живу со Львом. Пытался предупредить, но было уже поздно, я была беременна, а сам Лев пропал. То есть его посадили тогда, да, Игорь? Странно, что от меня это скрыли, когда я приходила в лабораторию.

– Ничего странного, распространять историю с наркотиками не входило в планы руководства. Тихо сменили заведующего лабораторией, закрыли научную тему Дашевского. С ним по делу проходили еще двое лаборантов, один получил условный срок, второй – два года. Кстати, вот еще вопрос – почему отец Льва и Бориса так спешно уехал? Общался ли потом с женой и детьми?

– Лев как-то сказал, что они с братом его совсем не помнят. Он исчез из их жизни. Говорил зло, обвиняя…

– Возможно, его нет в живых. Я завтра сделаю запрос… Подождите, а когда умерла мать Дашевских? Кто их воспитывал?

– Борис и Лев были уже взрослыми. В две тысячи четырнадцатом родился Миша, я решилась и позвонила Ирине Яковлевне, подумала, что неправильно скрывать от нее внука. Чем она-то виновата? Женский голос ответил, что та умерла два года назад.

– Куда ты звонила? На домашний номер?

– Нет, на мобильный. Я уже знала, что квартира их продана.

– Почему не позвонила, когда разыскивала Льва?

– Потому что Лев всегда подчеркивал, что Ирина Яковлевна никогда не примет меня! У ее подруги дочь…

– Откуда у тебя ее номер? – перебил Игорь, с болью глядя на Августину, которая едва сдерживала слезы.

– Лев дал однажды! Я с ней созванивалась, нужно было отнести какой-то сверток, я уже сейчас не помню. Договорились о времени, я принесла, отдала, ушла! Все! Это что, так важно?!

– Все, Авгуша, успокойся. – Игорь подошел к ней и обнял за плечи. – Прости, слишком много вопросов по этому семейству. И кто, кроме тебя, ответит? Прости…

На самом деле были еще вопросы, но не к ней. Жив ли сбежавший из страны Марк Дашевский? И где он сейчас? Знает ли, что оба сына мертвы? Общался ли с женой? И, в конце концов – кто ответил на звонок Августины на мобильный Дашевской? Возможно, дальняя родственница…

– Номер Ирины Яковлевны у тебя сохранился?

– Да, в справочнике старого телефона. Сейчас принесу.

Пока ее не было, все трое молчали.

– Телефона нет на месте. – Вернувшаяся Августина выглядела растерянной, а Калашин тут же насторожился.

– Где он лежал? Когда ты его доставала в последний раз?