Кольцо Мерлина

Когда они вошли, ворон с раздвоенным языком выкрикнул: "А вот и призраки!" Он дико забил крыльями и заскакал взад и вперед на насесте, к которому был привязан цепочкой.

Провидица не подняла головы и продолжала смотреть в хрустальный шар. Она пробормотала: "Успокойся, Мимир", таким отсутствующим образом, как будто не имело значения, слушался ее ворон или нет. Тот замолчал, злобно посматривая на незнакомцев и время от времени хрипло каркая. Ворон вел себя так, словно был не птицей, а чем-то большим.

Фиммилин еще немного посидела в той же позе, затем поднялась с усталым вздохом и знаком указала приблизиться.

Она была красива и стройна, и поначалу показалось, что она очень молода. Ее облегающее, дымчато-малиновое шелковое платье было покрыто сверкающими камнями, которые отражали цвет ткани, словно несметное количество внимательных красных глаз. Когда она двигалась, свет пламени отражался от этих камней, осыпая стены и потолок бесчисленными крошечными радугами.

Но вскоре стало ясно, что ее красота не имеет возраста. Ее волосы были такими же белыми, как ее кошачьи перчатки, а глаза и улыбка свидетельствовали о старости и мудрости. Эту женщину нельзя было обмануть. К счастью, они пришли, чтобы попросить у нее знания, а не скрывать.

Она не удостоила Фланна вниманием, для нее он был неинтересен. На Коренику, которая была в этот момент доминирующей, она бросила острый взгляд как на равную. Гвальхмая она пристально изучила.

"Итак, вы все здесь", — наконец произнесла Фиммилин, снова усаживаясь в кресло и задумчиво рассматривая их, подперев подбородок руками. "Мне сообщили о том, что вы прибудете. Ирландец, который не верит в магию; девушка из семьи викингов, которая несет в себе особую магию; и человек, который имел дело с магией, но еще не знает, как правильно ею пользоваться.

Поэтому спроси, что ты хочешь узнать и оставь меня. Помни только, что ответы исходят от того, кто больше меня и больше тебя, странник. Как я вижу, до сих пор ты не преуспел и обречен на неудачу в будущем".

Говоря это, она улыбнулась Гвальхмаю, и улыбка изменила ее лицо, смягчила резкий тон ее слов.

"Воистину, — добавила она мечтательно, — на тебя, как мне и говорили, приятно смотреть. Должно быть, тебе довелось вкусить волшебных яблок Хель, благодаря которым боги остаются молодыми".

Она жестом пригласила Гвальхмая подойти и посмотреть в хрустальный шар. Кореника, которая мгновенно невзлюбила Фиммилин, встала рядом с ним, потому что ревновала его к молодой и нестареющей красоте этой пожилой женщины.

Фланн, хотя его сердце бешено стучало, встал по другую сторону девушки, чтобы Тира не подумала, что его легче запугать, чем соперника.

Провидица усмехнулась, зная, о чем думает каждый из них. "Тогда, во имя Великой матери, пусть каждый из вас заглянет в шар и сосредоточится на своем вопросе, а не на мне! Каждый увидит то, что пришел увидеть, хочется ли ему это знать или нет!"

С этими словами она провела рукой над сферой, и внутри нее начали формироваться образы.

Когда это началось, у каждого из них возникло ощущение, будто он держит провидицу за руку и путешествует с ней одной, так как остальные исчезли из поля зрения. Образы стали для них реальностью, они поодиночке вошли в странный мир, куда ее дух вел их.

Там было ужасно холодно и темно, и на пути у них стояли огненные преграды, от которых их скрючивало и коробило, но через все опасности они прошли целыми и невредимыми и попали в другой мир.

Здесь каждого окружило множество духов, с которыми они беседовали, однако у всех духи были разные.

Кореника оказалась в объятиях своего отца, который умер, когда Посейдонис затонул, а Атлантида была стерта с карты мира. Они долго разговаривали, она была счастлива, но для нее это было как сон, который не можешь вспомнить после пробуждения.

Затем к ней явился другой дух. Он тепло приветствовал ее и рассказал о грядущих событиях. Эти пророчества она не забыла, потому что для нее это было обещанием. Она сохранила пророчества в своем сердце, потому что они касались только ее и Гвальхмая, и никому о них не рассказала, даже ему.

Тира тоже заглянула в будущее и запомнила его. С тех пор, в те моменты, когда она была владелицей своего тела, она смотрела на Фланна с большей застенчивостью, чем прежде, и отказывалась рассказать ему о том, что видела.

Фланн также молчал о том, что случилось с ним в духовном мире. Он ушел в смущении и сомнениях, но потом, когда события начали сбываться, поверил провидице больше, чем в тот день.