Кольцо миров (СИ)

Кабинет профессора Экзорциуса IV Ликонта Вертербрайера-Тондрон Клиз ле Пайта, который милостиво позволял ученикам звать себя попросту «профессором Ливертондом», выглядел вполне обыкновенно для его рода занятий: его наполняли тяжелые книжные шкафы, многочисленные грамоты, множество университетских документов, а высокие окна обрамляли тяжелые темно-синие шторы, вышитые серебряной нитью. На стене висела огромная картина, в которой гости с изумлением признавали изображение всех существующих планов и миров, взаимосвязанных тонкими серебряными нитями. Пахло деревом, бумагой и чернилами.

Выделялось лишь одно: вместо стола среди кабинета красовался гроб на возвышении. Письменные принадлежности и все необходимое разместились на подобии огромной стойки дирижера.

Профессор поверг всех в шокированное недоумение, поскольку, во-первых, был неприлично материален для привидения, а, во-вторых, без труда переносил по воздуху собственный гроб. Он высовывался из-под крышки до пояса, подхватывал деревянную конструкцию, и так и перемещался. Очевидно, что почил профессор в возрасте – его голубовато-серебристый прозрачный силуэт демонстрировал фигуру в безупречно подобранном костюме и гладко выбритое лицо.

Профессор почил много веков назад, при жизни принадлежал к Обществу Восприятия и этим заслужил немало ненависти от фракций, посвятивших себя энтропии и смерти, которые считали, что ректор занимает свое место уж слишком долго. Вот только ничего не могли поделать, поскольку профессор Ливертонд заслужил всепоглощающую неистовую любовь студентов и коллег, отчего та берегла его лучше всяких телохранителей, а университет буквально пестрел, словно цветочная поляна, всевозможными деталями, приспособленными для комфортабельной жизни и учебы.

Историю своих необычных посетителей, обросшую еще большим количеством деталей, чем когда-то у Эльминстера, профессор выслушал с живейшим интересом.

– …таким образом, нам нужна ваша помощь, как бы нелепо это ни звучало, – завершил рассказ Майрон.

Призрак подхватил руками гроб и покачался в воздухе взад-вперед. Очевидно, у человека это означало бы нетерпеливое и задумчивое хождение по комнате.

Темные глаза профессора Ливертонда изучали их с таким энтузиазмом, что Майрону показалось, будто уговаривать о помощи не придется вовсе, что избавляло их от унизительных упрашиваний, подкупа и дополнительных объяснений.

– Невероятно любопытно! – наконец, восторженно сказал профессор, разведя руками. – Никогда не переживал ничего подобного! Вы удивили меня, чего не удается почти никому.

– Замечательно, – буркнул Мелькор. – Так вы поможете нам?

Призрак степенно кивнул им и повел прозрачной рукой.

– Разумеется. Но… – профессор сжал губы, словно раздумывая о чем-то. – Пожалуй, у меня будет к вам одна-единственная просьба и надеюсь, что она вас не обременит.

Майрон прищурился, начиная подозревать неладное. Цири и Йеннифэр переглянулись со злорадной хитрецой, словно получив удовольствие, что сложности в получении ключа от портала возникли не только у них.

– Какая просьба? – осторожно спросил Майрон.

«Всегда так. Бескорыстности не существует».

Гроб опустился на подставку, а призрак сложил руки на груди, внимательно глядя на них. Глаза у профессора при жизни были почти черными, а сейчас превратились в темно-синие. А еще он носил очки, невзирая на то, что призраку они были без надобности.

– Видите ли, – аккуратно начало их привидение, оправив воротник призрачной рубашки. – В моем положении существуют определенные… неудобства. Вы кажетесь мне компанией, которая с легкостью может их преодолеть. Я с любовью берегу данное заведение уже веками, но у меня есть проблема: веселье с моими товарищами по цеху чревато разочарованием в природе живых. А я отчаянно скучаю по прекрасным дням моей молодости, далекой и древней. Мне бы хотелось хоть немного вспомнить то… – призрак сделал паузу, подбирая походящее слово, – очарование беззаботности студенческого бытия! – профессор обвел их взглядом. – У меня уже многие десятилетия не было и шанса попросить о подобном кого-то из своих посетителей, отчего я надеюсь на ваше великодушие к старику.

Мелькор недоумевающе воззрился на ректора.

– Так чего вы хотите?

Джарлакс звонко расхохотался. Йеннифэр хлопнула себя ладонью по лбу. Цири возмущенно засопела.

– Вы и правда не поняли? – она всплеснула руками и уперла кулачки в бедра. – Хорошо вы устроились, я скажу! Нам лазить по каналам пришлось, а вам только и надо, что устроить кутеж на целую ночь! – она посмотрела на профессора. – Я права? Они должны закатить пьянку, как во времена вашей молодости?

Золотые глаза Майрона расширились, как блюдца. Мелькор состроил ошеломленную гримасу.

Призрак удрученно вздохнул, сделав это удивительно по-человечески, даром, что у привидения и легких-то не было: