Кольцо принца Файсала

Том просит его повременить.

– Я достану наш гарпун, – говорит он, – нырну и вытащу его из акулы.

Шкипер оглядывает поверхность моря, над которой уже занимается рассвет.

– Дело в том, – бормочет он, – дело в том, что акул может быть несколько. Они охотятся стаями, и очень может быть, что это вовсе не та хищница, за которой мы гонялись всю ночь. Но даже если она одна, то остальные, привлеченные запахом крови, могут появиться здесь в любую минуту, и тогда наш дорогой Том Коллинз окажется там, внизу, в окружении акул. Куда ни кинь, всюду клин.

Бруно смотрит на Тома и расплывается в широкой улыбке.

Том задумывается. Теперь, когда сражение проиграно и шкипер смирился с мыслью о потере гарпуна, самое разумное – это остаться на судне и не пытаться возражать. Но Том не хочет быть обманутым, тем более какой-то дохлой рыбиной. Брошенный им гарпун сейчас торчит в башке у сельдевой акулы, которая даже после своей смерти сумела им досадить.

Том взбирается на перила и берет в зубы нож.

– Пеняй на себя, ирландский самоубийца, – кричит ему в спину шкипер.

– Да, – вторит ему Бруно, – он всегда делает что хочет.

Шхуна кренится на ветру.

Том смотрит на канат, уходящий под воду, и на ярко-красный горизонт. На мгновение он вспоминает запах лимонов, которыми пахнет кожа его матери, и грязную воду, которую он налил в кувшин Саморе. Он думает о сестре и ремне своего отца, том самом, что он подарил морю. Последняя его мысль – про Рамона и их общую собственность в лице чернокожего юноши-раба с кольцом на шее.

– Случилось чего? – ухмыляется шкипер.

Бруно напряженно смотрит на Тома.

– Я достану этот гарпун, – решительно говорит Том. – Я не позволю акуле меня перехитрить.

Он погружался, стремительно разгребая руками воду. Теперь, когда вода очистилась от крови, Том смог различить далеко внизу акулу, которая висела метрах в двадцати от морского дна с гарпуном во лбу.

«Надо просто забрать его», – подумал Том и принялся грести еще быстрее.

Но где-то на полпути вниз он вдруг запоздало сообразил, что для такого случая ему следовало бы прихватить с собой камень, как он не раз поступал во время своих погружений на Невисе. Что же делать? Вниз оставалось столько же, сколько и наверх. Ему хватит воздуха, чтобы добраться до акулы, в этом Том не сомневался. Но хватит ли ему воздуха сделать то, для чего он все это затеял? Сколько сил уйдет на то, чтобы выковырять ножом гарпун, засевший в акульем черепе?

Cтиснув зубы, Том принялся грести быстрее и вскоре был возле акулы. Он старался не смотреть в ее мертвые глаза, выражение которых почти не изменилось с тех пор, когда акула была живой.

Легкие сдавило, Том посмотрел наверх. Он не помнил, чтобы когда-нибудь нырял так глубоко раньше.

Том сообразил, что канат лучше оставить на гарпуне, тогда натяжение поможет высвободить гарпун из туши акулы.

Том достал нож и с большим трудом принялся за дело. Работа была тяжелой, перед глазами плавали какие-то черные мушки, и с каждой секундой их становилось все больше. Он не понимал, что это. Должно быть, что-то случилось с его зрением. Рука, державшая нож, кромсала и рубила. Хотя Том знал, что надо резать, а не тратить силы на рубку.

Силы стремительно покидали Тома. Их едва хватало на то, чтобы удержать в руке нож.

Том взялся за канат, чтобы начать подъем, когда вдруг уловил краем глаза движение слева. Он быстро развернулся и напряг зрение, чтобы рассмотреть, что это, но, сколько бы ни поворачивался и ни крутился, тень все время оставалась позади него.

Наконец Том смог разглядеть ее – в пяти метрах над ним была четырехметровая сельдевая акула, которая, покружив вокруг своей мертвой товарки, внезапно сменила курс и устремилась к Тому.

В то же мгновение канат дрогнул, выскользнул из отверстия гарпуна и, крутясь, начал подниматься вверх. Том быстро протянул руку и схватился за его конец как раз в тот момент, когда акула бросилась в атаку.

Перевернувшись набок, она устремилась вперед с ужасающей скоростью. Мелькнули похожие на когти зубы. Акула нацелилась прямо на ноги мальчика.

Том вцепился в канат двумя руками и почувствовал, что его тянут наверх. Теперь все зависело только от Бруно с его сверхчеловеческой силой. Лебедка вращалась все быстрее и быстрее.

Том уже различал голос шкипера, который, перегнувшись через борт, орал что есть мочи внуку:

– Давай, давай, Бруно, не отпускай, тяни, тяни, ТЯНИ!!!

Акула, судя по всему, на мгновение засомневалась, какую еду предпочесть. Но, сделав круг над мертвой товаркой, выбрала человеческие ноги, которые так соблазнительно бултыхались над ней.

В легких Тома уже почти не осталось кислорода. Вот из его рта вырвались последние пузырьки воздуха, и он почувствовал, что канат выскальзывает из рук.

Акула стремительно приближалась к нему.

Последнее, что увидел Том, теряя сознание, был огонек в мертвых глазах акулы.

Шкипер склонился над Томом.

Ветер надувал парус с хорошо знакомым звуком.

«Может быть, я умер?» – подумал Том. Но он, конечно же, не умер. Шкипер нагнулся к нему еще ближе и улыбнулся беззубым ртом.