Кольцо принца Файсала

Вдвоем они чинили ветряные и конные мельницы. Том научился смазывать механизмы, менять подшипники и зубчатые колеса; с одного взгляда мог определить, в порядке ли валы и ролики, и научился предохранять древесину от термитов и плесени. В море Тому не раз приходилось иметь дело с парусами, и теперь он без труда мог латать большие полотнища, натянутые на крылья мельниц.

– Не мальчишка, а настоящий дьявол, – говаривал кузнец, и из его уст это звучало как наивысшая похвала.

По натуре кузнец был молчун – слова лишнего не вытянешь. Порой они с Томом работали по нескольку дней подряд не открывая рта, но когда мастера наконец прорывало, то все его разговоры были исключительно про женщин.

– В каждой женщине сидит по маленькой русалке, – говаривал он, мрачно сплевывая в огонь. – На расстоянии они все кажутся теплыми и хорошими, а подойдешь поближе – холодны, как лед.

Том слушал его и думал про знакомых девушек, которые приносили в кузницу инструменты для починки и ножи для заточки. И насколько Том мог видеть, они совсем не были холодными. Он даже свел знакомство с одной из местных служанок, которая работала на окраине города у купца, поставлявшего засоленное мясо на суда, отправлявшиеся в Атлантику. Порой она проходила мимо кузницы с кувшином воды на голове. Большие позолоченные серьги красиво смотрелись на ее загорелой коже, и она так аккуратно и легко ступала по песку, что невозможно было не залюбоваться. Глаза ее были как две черные сливы и слегка раскосые, как у женщин с Востока.

Однажды наедине с ним она сказала:

– Какой у тебя необычный цвет волос.

Том не нашелся, что ей ответить.

Потом она пришла в кузницу, когда он стоял у наковальни, держа щипцами раскаленную подкову.

– И глаза, – добавила она, – у тебя необычные. Откуда ты родом?

– С Невиса, – пробормотал Том, опуская подкову в лохань с водой, где сразу же зашипело и забулькало. Девушка высоко подняла левую бровь, отчего ее лицо приобрело немного высокомерное выражение. Но ее рот улыбался. У нее были полные красные губы, которые так хорошо сочетались с ее черными вьющимися волосами и позолоченными сережками.

– И как же его зовут? – поинтересовалась она.

– Кого? – не понял Том.

– Молодого человека с глазами цвета моря.

– Том, – сказал Том и уставился на лошадиную подкову. – Том Коллинз.

Девушка пристально посмотрела на него.

– Ты, должно быть, много плавал, Том Коллинз, оттого твои глаза стали такими зелеными.

– Мой отец родом из Ирландии, – пробормотал Том, – но в остальном ты права, я действительно много плавал.

Он отошел от нее в дальний конец кузницы и, собравшись с духом, спросил, отчего бывает такой цвет глаз, как у нее.

Девушка подняла с пола кувшин и поставила на голову. Немного постояла, раздумывая, потом сказала:

– От тоски.

– От тоски? – удивленно переспросил Том из темноты.

– Когда человек много тоскует, его глаза становятся как мои.

И она ушла. Но капли воды с ее кувшина остались лежать на полу. В них играло пламя из горна.

Все последующие дни Том все время видел перед собой ее образ, даже во сне. Он стал беспокойным и рассеянным, и в конце концов ему пришлось признаться кузнецу, что он встретил девушку, с которой ему очень нравится разговаривать. Том не понимал, что с ним происходит, но работа стала валиться у него из рук.

– Вот так и начинается эта вечная комедия, – ворчал кузнец.

Но Том его не слышал.

– Хочу нарвать букет и пойти к ней. Она работает у купца, – сказал он как-то раз.

– Уже и до этого дошло! Ну что ж, иди и пеняй на себя, если обзаведешься ослиными ушами.

Три дня спустя Том стоял возле большого дома на окраине города, правда, без букета.

Он приходил сюда уже несколько раз, но ему еще ни разу не удавалось увидеть ту девушку. В тот вечер ему повезло.

Она сидела за оградой в саду и укладывала ребенка в колыбельку, подвешенную между двумя столбиками.

В вечернем воздухе разливался волшебный аромат лимонных деревьев, росших на склоне. Вокруг царил такой покой и умиротворение, что сердце Тома сжалось от нежности.

Девушка подняла глаза, но сделала вид, что не узнала Тома, и вскоре исчезла в доме. Короткое время спустя она появилась вновь, с накинутой на плечи легкой шалью. Сережки из ушей куда-то исчезли, и ее губы уже не были красными.

Том не мог понять, стала ли она от этого казаться старше или моложе, и решил про себя, что она нравится ему в любом виде.

Вслух он сказал, что просто проходил мимо.

Вдвоем они уставились на маленькую зеленую ящерку, которая ползла по стволу фигового дерева.

– Это просто ящерица, – сказал Том и тут же прикусил язык.

Рассердившись, он чуть было не вытащил свой кинжал, чтобы показать, на что способен, когда речь идет о пресмыкающихся, но сдержался. По ней не скажешь, ну а вдруг эта девушка питает любовь к ящеркам?

– Я тут подумал… Может, прогуляемся?

– Ты хочешь прогуляться, Том Коллинз?

Он пожал плечами, тут же пожалев о своем дурацком предложении.