Кольцо принца Файсала

Прищурившись, Том взглянул на солнце – по его расчетам выходило, что он шел вдоль плантации уже около часа. На восходе он оставил кузницу и пустился в путь. Все его имущество уместилось в одном мешке с лямкой, который он повесил на плечо. В мешке лежали деньги Рамона, черепаховый гребень и маленькая ракушка, которую он получил от своей сестры, когда ему исполнилось десять лет. Тео редко что дарила и в детстве всегда требовала свои подарки обратно. Про эту ракушку она, должно быть, просто забыла. Своей светлой нарядной окраской ракушка напоминала Тому цветы на лимонных деревьях, что росли позади таверны на Невисе. Он был убежден, что цвет ракушки менялся в зависимости от его настроения. Тео однажды сказала: то, что ты однажды нашел в море, будет всегда напоминать тебе о твоих близких. Вот и теперь при взгляде на ракушку его каждый раз охватывала невыносимая печаль и тоска по дому.

Был полдень, палящее солнце превратило землю в раскаленную наковальню. Том вытряхнул из фляжки последние капли воды и утер пот со лба, недоумевая, как можно работать на такой жаре без малейшей тени над головой.

Он сломал стебель тростника и втянул в рот сладкую жидкость. Но от сахара ему еще больше захотелось пить.

Том огляделся. Вокруг было тихо, лишь ветер шуршал в стеблях да издали доносилось пение рабов.

Он думал о Рамоне, которому от рождения достались дружелюбный нрав и несчастливая судьба. И о кузнеце, который шел на поводу своей вредной привычки.

О Бибидо он тоже думал.

Быть может, сын негритянского вождя находился сейчас совсем недалеко от него. Работал вместе с другими невольниками. При мысли о том, что цель уже рядом, Том почувствовал сильную усталость и – одновременно – возбуждение. С Бибидо за это время могло произойти что угодно. Ведь теперь он, по милости Рамона, был собственностью плантатора. Имя ему наверняка дали новое, если только рабы вообще имеют имена. Но ведь должны же они как-то называть друг друга?

– Я выкуплю его, – бормотал Том, – и он снова станет моим. У меня достаточно денег, поэтому с этим все будет в порядке.

Он сморщился. Чтобы найти Бибидо, у него был только один выход: наняться работать на плантацию.

Том решил первым делом найти здание усадьбы и свернул на широкую тропу, которая серым шрамом рассекала заросли сахарного тростника.

Он словно попал в другой мир. Ни малейшего дуновения. Воздух здесь словно сгустился, делая жару невыносимой.

Том тяжело дышал и часто останавливался, чтобы передохнуть. Он, здоровый молодой человек, привыкший к тяжелой работе, чувствовал, что вот-вот потеряет сознание и упадет в обморок. Возможно, из-за недостатка воды. А может, и нет. Что, если он серьезно болен? Во всяком случае, он больше не слышал пения рабов и вообще уже ничего не слышал. Ему было все равно, куда идти – направо или налево. В этих зарослях было легко исчезнуть навсегда, по крайней мере до начала уборки урожая.

Тому казалось, что он находится на дне моря. От нехватки воздуха теснило и жгло в груди. Он присел на корточки и, с усилием разлепив губы, в отчаянии выкрикнул свое имя. Но тростник заглушал все звуки: его крик, едва сорвавшись с губ, затих в то же мгновение.

Том лег на спину, тяжело дыша. Воды, хотя бы немного воды. Но он уже давно жадно выпил ее всю, до капли, ничего не оставив.

Закрыв руками лицо, Том впал в забытье. Очнулся он из-за того, что под ним гудела земля. Он сразу же узнал этот звук. Это был стук лошадиных копыт.

Том прижал ладони к земле, ощущая ее вибрацию; всадник был уже довольно близко.

В этот момент он вдруг заметил толстую крысу. Она сидела между стеблей тростника и, обнажив свои желтые зубы, смотрела прямо на него.

– Совсем скоро ты станешь мертвой крысой, – шепотом пообещал ей Том.

Внезапно прямо перед ним вырос конь и, громко заржав, поднялся на дыбы.

Том в ужасе уставился на всадника, который предстал перед ним словно некое черное порождение преисподней, ставшее с конем одним целым. Всадник осадил коня, и тот загарцевал вокруг Тома.

На самом деле в облике мужчины не было ничего черного, кроме штанов для езды и промокшей от пота рубашки. Его кожа, равно как и заплетенные в косичку волосы, была белой, как козье молоко. И на фоне белого, без единой кровинки лица выделялись красные глаза с длинными светлыми ресницами.

Том хотел что-то сказать, но тут всадник выпрыгнул из седла. Он оказался очень худым и высоким. Широко расставив ноги, мужчина склонился к Тому.

– Что ты здесь делаешь?

Том откашлялся, но во рту так пересохло, что он не мог издать ни звука.

– Ты говоришь по-английски?

Том энергично кивнул.

– Да, сэр. Да, говорю.

– Поднимайся.

Том как можно скорее встал на ноги. Мужчина обошел вокруг него, осматривая со всех сторон.

– Откуда ты?

– Из кузницы под Порт-Ройалом, сэр.

– Что ты там делал?

– Помогал, сэр. Поддерживал огонь и…

– А здесь что ты делаешь?

Том был готов к такому вопросу.

Мужчина тем временем остановился позади него, и Тому пришлось повернуться, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. Он ответил, что ищет работу.

– Работу? Какую работу?

Том развел руками.

– Все равно какую, сэр.

– Ты англичанин?