Кольцо принца Файсала

Назавтра его не позвали в покои госпожи. Вместо этого Том весь день провел на поле, занимаясь в обществе двух надсмотрщиков охотой на крыс. И когда вечером он сидел на кухне, поедая остатки хозяйского ужина, чернокожая Бесси сказала, что все, райская жизнь закончилась. Не видать ему больше печенья.

– Том плохо себя вел? – испуганно спросила Санди.

– Рассказал небось историю о слабительном порошке, – вздохнула Бесси.

– Что-то в этом роде, – пробормотал Том и поплелся спать в будку.

Но на следующий день его позвали снова.

К удивлению Тома, госпожа на сей раз была одета, и гардины в ее комнате были подняты. Миссис Бриггз сидела в кресле с подлокотниками и глядела прямо перед собой, когда Том прошмыгнул внутрь с чайным подносом.

Том скользнул взглядом по Иисусу, который сегодня, кажется, чувствовал себя лучше. Тому даже почудилось, что он с интересом покосился на поднос с печеньем.

– На что ты смотришь? – спросила женщина.

– На Иисуса, миссис Бриггз.

Госпожа удивленно подняла брови и надула губы.

– Картина висит здесь как напоминание, – важно произнесла она. – Значит, она не оставила тебя равнодушным?

Том набрал в легкие побольше воздуха. Он не знал, насколько его тронула картина, но был абсолютно уверен в том, что Иисус разделяет его любовь к печенью.

– Да, – ответил он, – она очень сильно меня тронула.

– Чем же? – миссис Бриггз смотрела на Тома острым, пронзительным взглядом.

– Думаю, тем, что когда-то я знавал человека, который оказался в похожем положении.

У женщины отвисла челюсть.

– Будь добр, избавь меня от своих выдумок, – простонала госпожа, но, подумав, спросила: – А кем он был, этот человек?

– Его имя Рамон Благочестивый, миссис Бриггз.

Госпожа надкусила печенье.

– Да, имя действительно любопытное, но обычно такие люди представляют собой прямую противоположность своему прозвищу.

Том энергично кивнул.

– В этом госпожа абсолютно права. Но он обладал забавным умением.

– Вот как? Что же это за умение, позволь тебя спросить?

– Он мог плыть, держа во рту сразу три печенья, – ответил Том и покосился на фигуру Христа.

– И научился этому искусству сам, – добавил он.

Миссис Бриггз округлила глаза.

– Если ты хочешь взять печенье, то так и скажи.

Том извинился и взял печенье.

– В Англии… – начала миссис Бриггз.

И надолго замолчала. Том покосился на нее, ожидая продолжения, но госпожа откинулась на спинку кресла с отсутствующим выражением лица. Спустя некоторое время она продолжила:

– …в Англии, где я родилась. Каждый день я думаю о моей родине. Я засыпаю с мыслями о ней, и первое, что вижу, открывая глаза, – это моя Англия. Там жили все мои предки. Потом произошло восстание крестьян, в котором мы потеряли все свое состояние. Потом половина всех англичан погибла от чумы. Но сегодня Англия – величайшее государство в мире. И ты это знаешь.

– Знаю, мэм.

– Великая страна, – простонала госпожа.

– Абсолютно фантастическая, – повторил виночерпий, поглядывая на печенье.

– Лондон – бесподобный город, Том, совершенно не похожий на другие. Начало всех начал. В юности я часто бывала в театре. Какая драма, какие костюмы, но, прежде всего, какая поэзия!

Сара Бриггз закрыла глаза и проникновенно прошептала:

Ночь сердится, а день исподтишка
Расписывает краской облака.
Как выпившие, кренделя рисуя,
Остатки тьмы пустились врассыпную[5]

.

Женщина посмотрела на Тома.

– Я хочу, чтобы ты выучил это наизусть. Не важно, если ты не понимаешь смысл, главное – прочувствуй музыку слов. Можешь повторить две первые строчки?

– Да, мэм: Лондон – бесподобный город.

– Да совсем не то, болтун! Давай еще раз.

Ночь сердится, а день исподтишка
Расписывает краской облака.

Том повторял строчку за строчкой снова и снова, пока не выучил четверостишие целиком.

– Чувствуешь, как слова звучат в тебе, Том?

– Чувствую, мэм.

Миссис Бриггз отвернулась, отмахнувшись от него, как от мухи.

– Ничего ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Приблизься.

Том подвинул свой стул. Сара Бриггз смотрела на него изучающим взглядом, словно пыталась в нем что-то разглядеть.

– Ступая по улицам Лондона, – прошептала она, – ты ступаешь по центру мироздания. Ты знал об этом?

– Да, мэм, я это знал.

Госпожа раздраженно побарабанила ногтями по столу.

– Откуда ты можешь это знать, раз ты никогда не бывал в Лондоне?

– С Лондоном, миссис Бриггз, то же самое, что и с Солнцем.

Миссис Бриггз наморщила брови.

– Что, ради всего святого, ты хочешь этим сказать?

Том откашлялся и, пытаясь подражать интонациям беззубого старика, которого он встретил в портовой таверне Порт-Ройала, прошептал:

– Да… Видите ли, мэм, сперва я должен спросить вас вот о чем: известно ли вам, где находится мужское семя?

В комнате стало тихо.

– О чем ты говоришь? – госпожа начала нервно хватать ртом воздух.