Кольцо принца Файсала

Том стоял перед зеркалом в большом холле хозяйского дома, облаченный в шаровары, белые чулки с желтыми шелковыми лентами и туфли с квадратными носами. Красный камзол с сияющими пуговицами и белая рубашка дополняли его наряд. Его волосы были смочены и уложены, а длинные пряди собраны в косичку и прихвачены заколкой, которую Том одолжил у Тото. Собственно, как и все, что на нем было. И если быть честным, то чувствовал он себя в этой одежде неловко, и вообще вся эта ситуация ему совершенно не нравилась.

Раньше он всегда заглядывался на людей в красивых одеждах, которых видел на улицах больших городов. Но теперь они вызывали у него лишь чувство жалости.

Впрочем, у виночерпия просто не было другого выбора.

Тото в порыве вдохновения даже предложила, чтобы виночерпий одолжил у мистера Бриггза его старый парик; от такого предложения Тому чуть не стало дурно, но, к счастью, это была просто шутка.

Одевала его во все эти одежды толстуха Бесси, которая теперь стояла рядом с ним у зеркала.

– Надеюсь, ты будешь достоин своего нового костюма, – строго произнесла она.

– Ну разве все предугадаешь заранее, – вздохнул Том и посмотрел на свои туфли, которые были ему слишком узки, хоть и велики по размеру.

Из кухни появились Тото и Санди.

Том не удивился бы, если бы они начали смеяться над его видом. Но Санди сочла его очень красивым.

– Какой красивый у меня жених, правда, мама? Он выглядит как настоящий слуга! – сказала она Тото.

– Я виночерпий, – проворчал Том, – это куда солиднее. Теперь я буду заботиться о здоровье мистера Бриггза – да что там! – о здоровье всех его гостей. Если говорить начистоту, без меня это общество просто-напросто не переживет осенних праздников.

Том посадил Санди на кухонный стол.

– Виночерпий, малышка Санди, он вроде ищейки. Он нюхает, пробует, смотрит и пьет. Но едва он почувствует недомогание, как вино уносят прочь. Если же ему действительно станет плохо, то все графины выльют в навозную кучу. А может быть и так, что виночерпий с хрипом свалится на пол – и поминай как звали. Зато после смерти он будет удостоен чести быть высеченным из камня. Счастливей судьбу вряд ли можно себе представить. Я о таком даже и не мечтал.

Санди испуганно посмотрела на маму. Тото по-дружески пихнула Тома, чтобы он не болтал зря, а Бесси тем временем достала откуда-то маленький пузырек и обрызгала Тома с головы до ног.

– Это чтобы мухи держались от тебя подальше, – пояснила она.

Теперь оставалось лишь ждать, когда начнут собираться гости.

В ожидании Том рассказывал истории о тех временах, когда он охотился на акул. Он посадил Санди себе на колени и, пока Бесси с Тото готовили десерты, рассказал им о своей первой встрече с сельдевой акулой.

– И ты думаешь, мы в это поверим, – вздохнула Бесси.

– Дело твое, – ответил ей Том.

– Я верю, – сказала Санди.

– А что ты делал под водой так долго? – спросила Тото.

– Нужно было спасать гарпун, – объяснил Том и поведал им всю историю с самого начала. О том, как он загарпунил акулу, которая кружила вокруг их шхуны, привлеченная запахом крови, а потом бросился за ней в море.

Забыв обо всем, слушательницы не отрывали глаз от рассказчика. Санди сидела на коленях у матери, Бесси стояла у плиты, спиной к Тому, и продолжала что-то помешивать, в задумчивости пожевывая краешек своего фартука, а сама тем временем слушала историю об опасной акуле.

– Десять метров длиной, – рассказывал Том, – и с восьмьюдесятью четырьмя острыми зубами. Акульи глаза были черными и холодными, и стоило в них заглянуть, как кровь стыла в жилах.

– Так достали вы свой гарпун? – нетерпеливо спросила Тото.

Том кивнул и сделал суровое лицо.

– Нырнув в третий раз, мне удалось его вытащить; в это время семь гигантских акул поедали свою погибшую товарку. Но мне было все равно, гарпун надо было спасать, даже ценой собственной жизни. Я заколол шестерых, но седьмая – самая большая – все никак мне не давалась. Она была такой старой и свирепой – настоящее чудовище. Слава о ней разошлась по всему Карибскому морю, и даже сам Ч. У. Булль привечал ее. Но лучше я расскажу вам о том, как я…

Но тут Тому пришлось замолчать, потому что внезапно на кухне появилась Сара Бриггз собственной персоной, строгая и прямая, как палка. Она спросила, соизволит ли хоть кто-нибудь из прислуги принести ей стакан воды.

Все разом вскочили, и Бесси, извинившись, бросила на Тома предостерегающий взгляд. Тото кинулась разыскивать чистый графин со стаканом. Хозяйка дома тем временем вернулась обратно в гостиную.

– Вот что бывает, когда начинаешь слушать таких, как ты, – ворчала Бесси. – Давай иди, рыжий умба-юмба-Том. Говори только «да, мэм» и «нет, мэм», и ни слова про акул.

Она подтолкнула его к двери.

Миссис Бриггз стояла в центре гостиной, скрестив руки на груди. Она казалась очень маленькой и, хотя была одета в свои лучшие одежды и украшена жемчугами и золотом, выглядела бледной и какой-то безжизненной.

Том поклонился, как его учили.

– А, бомба.

Госпожа села на стул и склонила голову на руку. Том наполнил стакан водой и прежде, чем протянуть ей, быстро попробовал.