Кольцо принца Файсала

Джордж здорово помог Тому. У него были крепкие руки, в которых спорилась любая работа, и веселый нрав. С Джорджем Тому было спокойно. То ли из-за этого, то ли потому, что ночь выдалась тяжелой и темной и вокруг было так тихо, но Том решился поведать Джорджу свою историю. Он рассказал ему о таверне и о своем отце, который скончался от лихорадки. Не забыл он упомянуть и свою сестру, Теодору Долорес Васкес, с ее остреньким язычком. Это чрезвычайно позабавило Джорджа, который слушал, ловя каждое слово. Том рассказал ему также о своей встрече с отцом Инноченте и инквизицией. И о гадалке Саморе, которая закончила свои дни на костре. Затем он забежал немного вперед и рассказал о том времени, когда он охотился на акул, и, наконец, поведал историю о порошке, который Тео дала сеньору Лопесу и который засадил его на три недели в уборную.

Сахарный Джордж расплылся в улыбке.

– Должно быть, она получила хорошую взбучку, твоя сестрица, – смеялся он.

– Хозяин пообещал, что угостит ее Хуаном Карлосом, – ответил Том и подмигнул, – но, видишь ли, Джордж, у толстяка уже не хватало сил держать ремень, он размахнулся да и угодил себе по лицу. С того самого дня он ходит с повязкой на глазу.

Сахарный Джордж хохотал как ненормальный, хлопая себя по ляжкам и тряся головой. Он хотел потрепать Тома за его рыжие вихры, но, увидав его серьезное лицо, быстро взял себя в руки.

– Знаешь, Джордж, – тихо произнес Том, – на самом деле я пришел в «Арон Хилл» вовсе не для того, чтобы найти здесь работу. Я путешествовал целый год только чтобы найти одного парня, который сделает меня богатым человеком. Он негр.

– Негр, Том? Разве может негр сделать Тома богатым человеком?

Том кивнул.

– Да, один раб. Только он не обычный раб. Но я давно понял, что в «Арон Хилле» его нет. Весь вопрос в том, был ли он вообще здесь. В мире много лгунов, но Рамон Благочестивый, по-моему, переплюнул их всех.

Том рассказал Джорджу о Бибидо и о том, как он собственноручно вытащил мальчишку из воды и тем самым спас его от смерти.

Джордж никогда не слышал об островах Зеленого Мыса и, сожалея, добавил, что, возможно, Бибидо работает на других плантациях, банановых или кофейных.

– Я, во всяком случае, никогда не видел мальчика с подобным украшением, не говоря уж о том, что нам вообще нельзя носить украшения.

– Но это не значит, что я сдался, Джордж, – Том выпрямился. – Я никогда не сдаюсь.

Лицо Сахарного Джорджа осветила широкая улыбка, которая тут же исчезла, уступив место беспокойству.

– Значит, ты отправишься дальше, Том?

– Возможно. Я каждый день об этом думаю. Я скучаю по дому и по тем местам, откуда я родом. И о море. Я знаю, плантация – это не для меня. Не потому, что со мной здесь плохо обращаются, вовсе нет, просто я по натуре рыбак и не могу долго жить, не слыша шума прибоя, не видя бесконечной морской дали. Я скучаю о жизни на берегу, о долгих днях, проведенных в лодке.

Том с грустью подумал о таверне на Невисе, о толстом сеньоре Лопесе и о Теодоре Долорес Васкес с ее острым язычком. Словно живая, ему представилась мать. Мысли накатывались одна на другую, от воспоминаний защипало в носу, в горле поднялся комок. Тут Тому пришло в голову, что Джордж, наверно, когда-то испытал нечто похожее.

Но негр с улыбкой смотрел на Тома, словно догадываясь о его мыслях.

– Я живу здесь, Том, – сказал Джордж, – у меня здесь жена и моя обожаемая маленькая Санди. Это моя семья, самая прекрасная в мире. В тот день, когда Санди родилась… Черт возьми, это было самое прекрасное утро, какое только можно себе представить. Едва родившись, она широко улыбнулась и продолжает улыбаться до сих пор. Ей очень идет ее имя. Когда-нибудь мы станем свободными и у нас будет пес, которого мы назовем Йоопом.

Сахарный Джордж засмеялся, но Том даже не улыбнулся.

– Расскажи мне о себе, Джордж, – попросил он.

– О себе?

– Да. Ты ведь родился не на Ямайке?

– Нет-нет, я родился в большой стране на востоке, – Джордж привалился затылком к стене дома. – Африка, – промолвил он, – Западная Африка. Я родом из деревеньки на побережье Мали. Теперь когда я вспоминаю о своей деревушке, то слышу лишь звук барабанов. Странно, не правда ли? Порой, когда я сижу на корточках, – как мы, африканцы, обычно делаем, – в памяти у меня внезапно всплывает что-то из тех времен. Думаю, сама земля помогает нам вспомнить. Так что у всех у нас есть место, откуда мы родом, Том.

– Расскажи дальше.

– О Мали, Том?

– Обо всем. Чем занимался твой отец?

Джордж помолчал и, улыбнувшись, вытянулся на траве, подложив руки себе под голову.