Кольцо смерти

– Гранин откройте! Откройте, или я разнесу к чертям собачьим эту дверь!

Гранин сунул обе камеры под кровать, стащил с себя куртку и тонкий черный свитер и закинул их туда же. Потом он взял наполовмину початую бутылку водки, стоящую на тумбочке, плеснул немного на лодонь и обтер лицо. Дверь под напором Дремина распахнулась, и оба ввалившихся в номер мужчины остановились на пороге, рассматривая открывшуюся перед ними неприятную картину. Гранин в сорочке и брюках лежал ничком на кровати, не сняв даже ботинок, а вокруг по комнате были разбросаны в беспорядке вещи. В руке он сжимал горлышко бутылки, находясь, по-видимому, на грани комы.

Дремин с угрюмым видом подошел к кровати, склонился над Граниным, с отвращением принюхался и вынул бутылку из бесчувственной руки. Потом посмотрел на Видова, который ответил ему бесстрастным взглядом.

– И это – надежда России! Величайший гонщик страны!

– Прошу вас, Иван. Идемте отсюда. Вы же сами говорили, что все они рано или поздно приходят к этому. Помните?

– Но Серж Гранин!

– И Серж тоже.

Дремин кивнул. Оба повернулись и вышли из номера, прикрыв взломанную дверь.

Гранин открыл глаза, сел на кровати и задумчиво потер подбородок. Потом рука его остановилась, и он понюхал ладонь, с отвращением поморщив нос. Вскочив с кровати, он быстро прошел в ванную комнату и долго мыл руки и лицо с мылом, а потом, обтеревшись полотенцем, заглушил остатки запаха изысканным парфюмом.

Глава 5.

На наручном хронометре Гранина было около часа ночи, и он сомневался, стоит ли наносить визит в столь поздний час единственному человеку, которому можно было довериться в сложившихся обстоятельствах. И все же, после недолгих колебаний, он тихо вышел из своего номера и быстро прошел по пустому коридору в противоположное крыло здания гостиницы. Перед дверью номера 533 Сергей с минуту постоял в нерешительности, словно еще раз раздумывая о правильности принятого решения, оглянулся и тихонько постучал. Вскоре за дверью послышались шаги, и мягкий женский голос спросил:

– Кто там?

– Это Гранин, – ответил он. – Извините, Елена Николаевна, мне нужно поговорить с вашим мужем.

– Сережа? – удивленно воскликнули за дверью. – Минутку подождите…

Возникла пауза. Видимо, супруга главного конструктора пошла сообщить своему мужу о ночном визитере и одеться, и Гранин, ожидая, с беспокойством озирался по сторонам. Никто не должен был видеть, что он заходил сюда, но, к счастью, вскоре дверь открылась, и Гранин ступил за порог.

– В чем дело, Сережа? – без тени недовольства спросила Елена Николаевна, с некоторым удивлением рассматривая его.

– Еще раз прошу прощения за беспокойство. Вы, наверное, уже отдыхали… – виновато вымолвил Гранин, видя на хозяйке халат.

Его лицо было озабоченным и мрачным, что не осталось незамеченным хозяйкой.

– Ничего, ничего… Проходите, Сережа. Я же знаю вас. По пустякам вы бы не пришли.

Гранин без лишних слов прошел в комнату. Лукин сидел в глубоком гостиничном кресле возле стола в мешковатом спортивном костюме (он терпеть не мог пижам), а его кресло-каталка стояла в дальнем углу, задвинутая с глаз долой. По растрепанным волосам и помятому лицу своего старого друга Гранин понял, что поднял его с постели. Однако, сейчас ему было не до извинений.

– Ты хотел поговорить со мной, Серж? – спросил Лукин, приглашая к разговору, и окинул гостя проницательным взглядом своих мудрых печальных глаз. – Садись.

Гранин придвинул ближе другое кресло и сел.

– Я слышал, ты запил, – сказал Лукин. – Это правда?

– Запил, запил, – ответил тот и горько усмехнулся. – Запил по-черному. На меня ведь всех собак повесили. Как не запить?..

– Я ничего не понимаю. Мы с тобой уже пятнадцать лет знакомы, но что-то не припомню, чтобы ты…

– Подожди, Макс, это все – дым. Так надо. Я ведь пришел поговорить с тобой о происшедшем. Все говорят – моя ошибка. А хочешь знать, что произошло на самом деле?

– Конечно. Я думал, ты придешь ко мне раньше.

– Раньше не мог, извини.

– Ладно, выкладывай.

– Макс, я бы хотел, чтобы разговор был тет-а-тет. Все настолько серьезно, что… Это не вопрос доверия. Надеюсь, ты понимаешь?

Лукин взглянул в глаза друга, потом на жену и сказал ей:

– Аленушка, сваргань-ка нам чайку покрепче. Ну, как ты умеешь. Нам с Сержем надо потолковать.

Елена Николаевна без лишних слов молча удалилась в соседнюю комнату, оставив мужчин наедине.

– Ну, так что ты хотел рассказать?

– Официальную версию ты знаешь. По их мнению, я зарвался и на входе в поворот превысил предельно допустимую скорость. Как следствие – мою машину занесло, и произошло столкновение…

– Да-да, я знаю. Но, по телеметрии, ты не превысил тестовых характеристик, хотя и был на пределе…

– Вот именно! Японец за двести метров до поворота шел со скоростью двести восемьдесят. Я шел на трехстах десяти, потом притормозил чуть-чуть и сразу включил форсаж, как только Моррис проскочил вперед. На вираж я вошел где-то на тех же трех сотнях. Но ведь на радиусе в сто пятьдесят в начале поворота для нашей "игрушки" это допустимо. Я столько раз на тестах делал это, и машина ни разу не срывалась в занос.