Колумбайн

Просто немыслимо опять отправить в это место кого-нибудь из школьников. Библиотеку надо снести. К этому выводу независимо друг от друга быстро пришло большинство из тринадцати семей погибших.

Но у учеников имелось противоположное мнение. Они всю весну сражались за само понятие «Колумбайн», а также за это название – имя старшей школы, а не разыгравшейся в ее стенах трагедии. Им неприятно было слышать повторяемые в СМИ выражения вроде «после «Колумбайн» или «чтобы предотвратить повторение “Колумбайн”». То, что случилось, было одним днем в истории старшей школы «Колумбайн», настаивали дети.

А потом появились туристы. Всего через несколько недель после трагедии, еще до возвращения учеников, к школе начали один за другим подъезжать автобусы. Школа «Колумбайн» превратилась во вторую по известности достопримечательность Колорадо после Скалистых гор, и туроператоры начали быстро делать на этом деньги. Автобусы подъезжали к зданию, из них выходили толпы туристов и начинали щелкать фотоаппаратами. Они снимали все: фасады, территорию вокруг, учеников, тренирующихся на спортивных площадках и стадионах или толпящихся в парке. На снимки попало немало сердитых лиц. Ученики чувствовали себя зверюшками в зоопарке. Все вокруг хотели знать: Как вы себя чувствуете?

Брайан Фузильер собирался перейти в десятый класс «Колумбайн». Недели, проведенные под микроскопом, были ужасны: туристы донимали всех неимоверно.

«Мне хочется просто подойти к этим типам и дать им в нос», – сказал он отцу.

2 июня большинство учеников наконец вновь зашли в школу. Это был день, богатый на эмоции. Ученикам дали два часа на то, чтобы забрать рюкзаки, мобильные телефоны и все остальное, что они оставили здесь второпях, когда убегали. Родителям также разрешили войти. Это дало возможность посмотреть страхам прямо в глаза. Сотни подростков вышли из школы, спотыкаясь и в слезах. Это были целительные слезы. Большинство нашли этот опыт тяжелым, но очищающим душу.

Затем детям вновь закрыли доступ в школу на целых два месяца, пока строители переделывали весь интерьер. Ученики неоднозначно относились к этим переменам, но они приняли их необходимость на веру. В округе практиковался свободный прием в учебные заведения, поэтому все ожидали, что осенью количество учащихся в «Колумбайн» резко упадет. Но ученики прореагировали на произошедшее прямо противоположным образом: переводы из «Колумбайн» в другие школы свелись к минимуму. Так что осенью учеников здесь стало еще больше, чем было раньше. Учащиеся «Колумбайн» чувствовали, что они уже столько всего потеряли, поэтому потеря хотя бы дюйма коридора или одной-единственной классной комнаты будет ощущаться как фиаско, как крушение надежд. Они хотели получить свою школу назад. Причем всю!

Мистер Ди и преподавательский состав все внимание посвящали выжившим ученикам – они устраивали их на сеансы психотерапии и внимательно следили, не появятся ли у кого-либо симптомы посттравматического синдрома. Руководство школы создало совет, который должен был принять решение – что делать с библиотекой. В него входили ученики, родители и учителя. Решение было быстрым и единодушным – вычистить из помещения абсолютно все и переделать его. Изменить планировку, заменить мебель и разместить ее по-другому, перекрасить стены в другой цвет, поменять ковер и даже заменить потолочные плитки на другие. Это была самая радикальная часть плана, который предстояло применить ко всем помещениям школы. Специалисты по эмоциональным травмам порекомендовали совету найти оптимальное соотношение между решениями двух задач: создать у подростков ощущение, что их школа уцелела, и окружить их изменениями, слишком трудноуловимыми, чтобы они сразу бросались в глаза. Библиотека была исключением: она должна измениться так, чтобы все в ней стало иным.

Ремонт школы должен был обойтись в 1,2 миллиона долларов, и весьма нелегко успеть завершить его до начала нового учебного года. Комитет по проектированию действовал быстро, и школьный совет принял его предложения уже в начале июня. Родители убитых учеников были в ужасе. Переставить мебель? Перекрасить стены и сменить ковер? Бригада проектировщиков считала свой план радикальной перестройкой. Их противники же называли его проектом «косметического ремонта».